Мой очаровательный оригинал

Я же концентрируюсь на ощущениях, силясь отбросить то, что думает насчет всего происходящего мой быстрый на реакции разум. Когда первая волна – невольный инстинкт самосохранения – проходит, я наконец чувствую теплую живую кожу, окутавшую мою ладонь и тонкие пальцы, будто греющую, оберегающую. Как тогда, в гримерной клуба, я чувствую то же самое теперь. Удивительно. Я смотрю на Яна, как на невозможное чудо, как на решение всех моих проблем. Я определенно должна дать нам шанс… Собираюсь ли я рассказать ему о том, что в ту ночь он целовался со мной? Разумеется, нет, я не хочу начинать всё с этого, только не так, не с поцелуя. Потому что не знаю, что будет завтра, потому что хочу пока оставить для себя лазейку, чтобы выбраться из этих зарождающихся отношений, если они меня будут тяготить. А состоявшийся поцелуй значил бы, что я уже его девушка, что парень меня пометил, что теперь никуда я от него не денусь, что спусковой крючок нажат и события понесутся с бешеной скоростью, к которой я не готова. Да, узнав обо всём, он схватит меня крепко и не отпустит! Считай, поймал в сети! В такие рамки ставить себя я не собираюсь, я свободная личность, и пока окончательно не решу, что отношения могут перейти в категорию серьезных и "на всю жизнь", Яну о поцелуе знать не следует.

– Профессор, – ответная снисходительная усмешка, – быть может, я пока еще не в ее сердце, повторюсь: ПОКА; но вам уж точно ничего не светит, да и я не позволю запудрить милой, ЮНОЙ девушке голову.

О чем я там секунды три назад так смело размышляла? Об отношениях? О тепле его рук? Ничего подобного, меня снова накрывает тревогой, и я со всей силы рву между нами связь, вонзая в чужую кожу ногти, чуть ли не с боем выдираю руку, пока мозг не пожелал покалечить парня сию же секунду одним молниеносным движением в шейную артерию металлической, заточенной самолично заколкой.

Смешно морща нос, Коваль потирает кожу кисти, мои ногти явно оставили неизгладимое впечатление в его самоуверенной душе: опасная штука – женские руки; то ли гладить нежно их нужно, то ли прятать от них свои.

– Ян, я не твоя девушка, – насильно забыв о недавней сцене, вынудив себя не думать по этому поводу, говорю я спокойно парню, а после обращаюсь к преподавателю: – А вы, профессор, не должны уделять мне особое внимание, некоторые, не блещущие умом, могут неверно это истолковать. И может, наконец, вы отведете нас в ваш музей, уж очень хочется взглянуть на коллекцию, признаться, вы меня заинтриговали.

– Конечно, – довольный, Александр подгоняет ребят. – Чего стоим, молодежь? Наше время не резиновое, в 11:55 наше занятие оканчивается. Если не хотите пропустить обед, настоятельно рекомендую поспешить. И поедем на метро, надеюсь, у всех есть карта "Тройка", я не собираюсь ждать, пока кто-то из вас купит билет, простояв перед этим очередь.

Одни студенты заверяют, что карту имеют, а другие сообщают, что приехали на своих личных автомобилях.

– Я поеду с Яном, если он не против, – и бросаю на хмурого парня вопросительный взгляд, – ты же не против?

Шаг чуть сбивается, лицо его тут же преображается, на губах самодовольная ухмылка.

– Я-то? Не против, – с удовольствием растягивает он слова, подходит ближе, словно я дала ему зеленый свет.

– Только без рук, – предупреждаю я строго.

– Без рук, – подняв их, Ян смотрит на меня с предвкушением.

– Как же так? – Огорчение Барецкого преувеличено, однако не наиграно. – Я рассчитывал на совместную поездку с вами, Софи, хотел рассказать о картине, над которой в этот период работаю. Вам, уверен, было бы интересно послушать.

– Увы, профессор, у меня нет проездной карты, я не езжу на метро, а мотоцикл свой я оставила дома, поэтому вынуждена эту поездку провести в компании Яна, – делаю акцент на то, что у меня элементарно нет выбора, что в самом деле вынуждена.

Я прямолинейная, это у меня не отнять, стелиться перед кем-то считаю глупостью и трусостью человеческой. И ублажать без того огромное эго Яна… вот уж чего-чего, а этому не бывать.

– Очень жаль, – произносит Александр, выходя на улицу, а мы, студенты, за ним. – Но только пообещайте мне, что вы обязательно взглянете и первой оцените копию, когда она будет готова.

– Только если вы назовете автора оригинала, что своими полотнами обычно трогает мое сердце, в противном случае, боюсь, картина меня не так сильно заинтересует. – Я не готова обещать то, вокруг чего обстоятельства сомнительны. Это же придется снова наведаться в музейное логово профессора, остаться с ним наедине, к таким подвигам я еще не созрела. А вероятность, что он попадет в мишень, крайне мала: наши вкусы в искусстве вряд ли совпадают, хотя подобное исключать нельзя, мир этот чертовски непредсказуем.

Профессор порывается что-то мне ответить, но ему грубо затыкают рот.

– Так, хватит друг с другом флиртовать, – негодует Ян, непривычно холодный и резкий.