Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»

Сообщение родителей, что и меня затронет переселение в Лондон, поначалу было воспринято мной без особых эмоций. После грандиозного для пятнадцатилетнего мальчишки переживания Олимпийских игр, впечатляющим образом завершившихся церемонией вечерней зари на стадионе, осознание того, что принятие отцом посольского поста в Лондоне означает перелом во всей нашей жизни, мало-помалу приобретало и для меня все большую отчетливость. Родители решили, что я должен буду в течение года посещать одну из известных английских Public Schools, не только затем, чтобы улучшить мой школьный английский, но и, прежде всего, чтобы познакомиться с принципами воспитания в знаменитых Public Schools, о которых родители отзывались неизменно с одобрением. В то время они видели в них глубокие корни Британской мировой империи. По поводу письма из гимназии Арндта, моей далемской школы, с жалобой на какой-то мой проступок, отец выразился, насколько достойно сожаления, что учитель в Германии не занимает такого же почетного положения в обществе, как в Англии. Я не хочу быть здесь превратно понятым, мне повезло в мое школьное время учиться по большей части у замечательных в отношении профессионализма и в человеческом плане учителей. Это относится в равной степени как к гимназии Арндта в берлинском районе Далем, так и к национально-политическому воспитательному учреждению (Napola) в Ильфельде. Учителя являлись зачастую подлинными оригиналами, не ограничиваясь материалом учебных программ, они, сверх того, придавали большое значение передаче общего образования и слегка держали в поле зрения формирование характера. В Ильфельде, естественно, этому аспекту воспитания придавалось намного большее значение.

Родители хотели бы поместить меня в самую знаменитую английскую традиционную школу, в Итон. Это оказалось, однако, невозможным: в те времена детей туда нужно было записывать уже с момента рождения, при условии, что отец также учился в Итоне. Критерии приема были изменены лишь в последние годы. Теперь, с помощью стипендий, принимаются также одаренные дети из семей, не принадлежащих к кругам, откуда традиционно рекрутировались молодая смена для Итона и руководство страны. В сравнительно недавнем времени почти все английские премьер-министры являлись выпускниками Итона. В кабинете Мейджора лишь один-единственный министр являлся питомцем Итона, но и «он хотел бы, по возможности, сохранить это в тайне», как мне слегка злорадно поведала некогда одна «консервативная» дама. Ныне в Итоне проходит обучение также определенный контингент допущенных учащихся-иностранцев. Интересное исследование, предпринятое несколько лет назад, показало, что и сейчас примерно 55 процентов кандидатов на выборы в нижнюю палату окончили Public School, из одного Итона вышли 43 кандидата. В общей сложности 18 английских премьер-министров получили школьное образование в Итоне. Последним был Дуглас-Хьюм, премьер-министр до 1964 года.

Сыграли ли в этих условиях в отказе принять меня в Итон какую-то роль политические причины, установить, разумеется, не имелось возможности. Я был, однако, без труда — при посредничестве Конвелл-Эванса — зачислен в Westminster School в Лондоне. Westminster School, где мне теперь предстояло пробыть три семестра, то есть почти год, претендует на то, чтобы считаться старейшей Public School Англии. Название Public School нуждается в объяснении, так как здесь речь идет или, по меньшей мере, шла тогда о чем угодно, только не о «публичной школе», как звучит это название в буквальном переводе. Public Schools являлись совершенно эксклюзивными, забронированными для определенного социального слоя институтами, по крайней мере, постольку, поскольку речь шла о известных и традиционных.

В дальнейшем я изложу впечатления, полученные мной в Вестминстере. Родители очень интересовались ими. Большая часть семей, из которых ученики поступали в Вестминстер, принадлежала к кругам, в значительной степени определявшим политическую жизнь. Head of House того дома, в который меня определили, носил фамилию Асквит. Он еще встретится нам вместе со своей матерью в этих записках.

В 1937 году Вестминстер и Итон были единственными школами в Великобритании, чья форма все еще состояла из визитки, цилиндра и зонтика. После войны этот школьный костюм был упразднен, пожалуй, по той причине, что воспринимался слишком дорогостоящим. Для меня было неожиданностью узнать, что в Англии все школы имели что-то вроде «формы», которую полагалось носить. Ссылка на ношение формы британскими школьниками использовалась время от времени как аргумент в дискуссиях о введении подобного «униформирования» в Германии.