Мой отец — Лаврентий Берия

«За обширную информацию, которую передавал для советских физиков Клаус Фукс, весь советский народ должен быть ему глубоко благодарен, — лишь недавно признался академик Юлий Борисович Харитон. — В СССР эта помощь, как и все, связанное с деятельностью НКВД, держалось в секрете. После освобождения Фукса в 1959 году я обращался к Д. Устинову с просьбой ходатайствовать о награждении Фукса за помощь, которую он оказал СССР. Дмитрий Федорович занимал высокие посты в государственном и партийном аппарате и внимательно следил за работами по созданию ядерного оружия. Он согласился с тем, что это следует сделать, и сказал, что попытается. Но положительного результата не получилось».

Рассказывают, несколько лет назад, когда в СССР впервые начали говорить о Клаусе Фуксе, тогдашний президент Академии наук СССР академик Анатолий Александров, возглавлявший после смерти Игоря Васильевича Курчатова Институт атомной энергии и почти 30 лет руководивший программами по разработке и сооружению ядерных реакторов различного назначения, невнятно и с видимым раздражением пробормотал: «Фукс? Что-то было, кажется… Ничего существенного…»

Мстислав Келдыш, предшественник Александрова на посту президента Академии наук, по некоторым источникам, тоже не любил вспоминать о Клаусе Фуксе. В бывшем КГБ, надо полагать не без оснований, утверждали, что предложение органов безопасности о награждении советского агента «зарубил» именно он, мотивируя тем, что такая награда «бросит тень на советских ученых».

Достоверно известно одно: Клаус Фукс, по запоздалому признанию академика Юлия Харитона, так много сделавший для реализации советского ядерного проекта, действительно не был отмечен правительством СССР. Мало того, по свидетельству очевидцев, на траурной церемонии члена ЦК «братской» СЕПГ Клауса Фукса не было ни одного советского представителя.

Впрочем, удивляться особо не приходится. Советские власти оказались в данном случае на редкость последовательны. Еще в марте 1950 года, сразу же после вынесения приговора советскому разведчику, правительство Советского Союза поспешило откреститься от Фукса.

Из сообщения ТАСС от 8 марта 1950 года:

«Агентство Рейтер сообщило о состоявшемся на днях в Лондоне судебном процессе над английским ученым-атомщиком Фуксом, который был приговорен за нарушение государственной тайны к 14 годам тюремного заключения. Выступая на этом процессе в качестве обвинителя, генеральный прокурор Великобритании Шоукросс заявил, будто Фукс передавал атомные секреты „агентам Советского правительства“. ТАСС уполномочен сообщить, что это заявление является грубым вымыслом, так как Фукс неизвестен Советскому правительству и никакие „агенты“ Советского правительства не имели к Фуксу никакого отношения».

Тогда, в пятидесятом, такое заявление, как бы мы ни относились к нему с позиций сегодняшнего дня, скорей всего было оправдано хотя бы с точки зрения интересов спецслужб. Не зря ведь бывший резидент советской внешней разведки в Дании полковник Михаил Любимов как-то поделился выводом, сделанным в результате многолетней службы в Первом главном управлении КГБ: «Разведчик — профессия лицемера…» Но чем объяснить лицемерие Советского правительства, академика Александрова и ему подобных в семидесятые, восьмидесятые годы?