Мой персональный миллионер

Я сделал шаг. Потом ещё один. Прижался к её спине. Рук не распускал — надо дать ей привыкнуть к себе. Она не сопротивлялась. Чуть поддалась назад, прижимаясь ко мне ещё теснее. В моих брюках тоже стало тесно. Мои ладони легли на её живот. Плоский, несмотря на недавние роды, даже впалый. Так хотелось её всю, сразу, что даже ладони чесались. Я подхватил край свитера и потянул его вверх. Она послушно подняла руки, помогая себя раздеть.

Я бы никогда не подумал, что под скромным свитером такое белье. Невинного белого цвета, почти невесомое кружево, через которое чуть виднелись ареолы сосков. Я развернул Лиду к себе, прижал к стене, вдавливаясь в неё своим телом, лихорадочно расстегивая её и свои брюки. Неважно уже, какое бельё, да хоть панталоны, когда так изнутри печет. Стиснул её ягодицы, возможно, до боли, но с её губ сорвался лишь еле слышный вздох. Поднял её наверх, уткнулся лицом в шею. Господи, как она пахнет… крышу сносит.

Чашечек из белого кружева коснулся с трепетом. Обвел пальцами чуть выпирающие соски, потом не удержался — смял легонько. Моя рубашка уже лежала на полу, ещё немного — и мы будем совершенно обнажены.

— Что это? — спрашиваю, глядя на свою мокрую грудь и живот.

— Молоко, — отвечает Лида и улыбается.

Я вздрогнул и… проснулся. Я сидел, неудобно скрючившись на автомобильном сиденьи. В приоткрытое окно влетали дождевые капли — я и правда был мокр.

— Приснится же такое, — пробормотал и торопливо закрыл окно.

Впереди первая брачная ночь, и совсем не такая. Я встряхнулся, посмотрел на часы. Ночь перед свадьбой выдалась бессонной. Мне нужно было организовать бракосочетание, решить кучу досадных мелочей вроде кресла для ребёнка, букета и колец, миллиона наличными. В детали свадьбы с Лизкой я даже не вникал. А тут все сам, своими, блин руками. Вот и немудрено, что снится всякая… жуть.

Однако легонько, едва заметно, сожаление кололось. Вот если бы сон приснился мне позже, я бы досмотрел до конца, и хер с ним, с молоком. Интересно, какое оно на вкус, грудное молоко? Да уж. Мне явно нужно выспаться. А ещё заняться сексом.

Выспаться мне не дало чудище. Я ехал домой с мыслью сразу лечь спать, а если повезёт, то и сон досмотреть. Но чудище упрямо орало под дверью и уходить отказывалось. Я сдался. Оно явно хотело мне что-то сказать. Может, у котов мозг развит пропорционально размеру черепа? У этого кота черепушка не хилая, ею убить можно. Сатана смотрел на меня недобро, чуть прищурив один глаз. Я пересек короткий коридор и открыл соседнюю дверь. А на полу лежала Лида.

Кот, с чувством выполненной миссии, продефилировал мимо. Я склонился над Лидой. Она буквально горела, даже температуру мерить не нужно. Легонько шлепнул по щеке — реакции ноль. Вызвал скорую, подхватил Лиду на руки и отнес на постель. Из кроватки на меня смотрел ребёнок. Почему-то голожопый, он лежал на животе и смотрел на меня в упор, опираясь на локти. Голова его чуть покачивалась, как у игрушек, которые ставили на приборную панель. Словно она жутко тяжёлая и держать её — невыносимый труд. При виде меня малышка что-то проворчала. Но мой мозг сейчас не ею занят — младенцы не по моей части. В дом, грохоча ботинками, ввалились медицинские работники. Занимались больной, переругивались.

— Окно закройте, — недовольно сказала мне врач, — ребёнка застудите.

Я послушался — врачам виднее. Стоял в коридоре и не отсвечивал. Хотел уйти к себе, но отчего-то продолжал стоять.

— Подозрение на воспаление лёгких, — наконец, сообщили мне. — Увезем. Давайте быстренько щётку зубную, тапочки, трусы, халат и главное — документы.

Я кивнул. Метнулся в комнату. Сгреб кучу трусов — они нашлись быстрее всего, даже не разглядывая, есть ли там такие белые, кружевные, что подходили бы к лифчику из сна. Халат снял с крючка, тапочки — у дверей, полотенце, щётка — все готово. Документы лежали прямо нв столе, видимо, к свадьбе готовилась.

— А ребёнку что положить? — спросил приободренный я. Сейчас проблема рассосется, врачи всех вылечат, а я пойду спать. Лиду досматривать.

— Ха, — улыбнулась женщина заполнявшая документы. — Вы думаете, мы младенца в инфекционку потащим? Головой подумайте. Вы кем приходитесь больной? — она полистала паспорт, потом прочитала вслух. — Герман Елисеев. Вы — Герман?

— Герман, — понуро согласился я.

— Жену мы вашу вылечим, вот список, что и куда можно привезти уже завтра. По этому телефону звонить. Мы поехали.

Лиду вынесли на носилках, предварительно снеся половину квартиры, чтобы не вынести случайно вперёд ногами. Я стоял посреди комнаты, смотрел на ребёнка, который в отчаянии грыз свой кулак, и сам был близок к тому же.

— Эй, постойте! — крикнул я. — А чем его кормить?

— Боже, — выругалась женщина. — Как заделывать, так все они горазды. А как до дела доходит…

Она размашистым шагом прошла на кухню, спугнув Сатану. Открыла морозильник, проинспектировала.