Мой персональный миллионер

Он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня скептически. Как он, такой сильный и великолепный может принадлежать глупой слабой бабе? Пффф. Это буквально было написано на его морде. Сатана лениво зевнул и перевернулся на другой бок, наверное, чтобы меня не видеть.

Я периодически выходила уговаривать его ещё несколько раз. Поиски жилья как-то незаметно отодвинулись на второй план. Наконец сообразила, открыла дверь нараспашку и насыпала в новую миску корма. Хрусткие шарики дробно застучали о дно. Сатана слышал, я видела, как напряглось его тело. Но виду не подал.

– Хватит уж, отощаешь, ни одна кошка на тебя не посмотрит. Уж тем более та кошечка сфинкс, на которую ты летом запал.

Сатана сдался. Поднялся и прошёл в квартиру, к миске. Я сразу дверь захлопнула, чтобы не ушёл. Однако кот отобедал, степенно умылся, а потом отправился спать в центр двуспальной кровати Германа. Ладно, разрешу в первый день. Я вспомнила, что и Германа неплохо бы покормить, занялась ужином. Телефон зазвонил, когда день уже клонился к вечеру.

– Лид? – осторожно спросил Герман. – Ты не уехала?

– Нет, – так же осторожно ответила я.

– Эм…купить что-нибудь нужно?

Боже, как настоящая, блин, семья. И смех и грех. Теперь я должна написать ему список в сорок два пункта, а потом скрупулёзно сверять, все ли благоверный купил. Но этого я делать не стала.

– Вроде бы, все есть.

Он приехал через час. Притащил какой-то объёмный пакет, что-то все же купил. Поздоровался, принюхался. Долго, видимо старательно, умывался, пока я накрывала на стол. Сонька ругалась, требуя на ручки, поэтому Герман пошёл ворошить коробки в подъезде, отыскивая креслице, возлежа в котором дочка позволяла нам есть. Кресло нашёл, поставил на столешницу. Потом пошёл за Сонькой в комнату. Беды ничего не предвещало.

Вернулся сверкая неприлично синими глазами. Тут то я и поняла – миллионер серчает. Правильно, сколько уже можно быть душкой. Таких мужчин не бывает. Вот оно, мерило семейной жизни – быт. Однако мы сломались как-то совсем быстро, даже суток не прошло.

– Или я, или он, – категорично заявил мой «муж».

Вслед за ним на кухню вошёл Сатана. Понятно. Видимо он у всех мужиков вызывает желание уйти хлопнув дверью. Однако в данном случае уходить придётся мне.

– Мне сейчас собирать вещи, или после ужина?

Герман выругался. Подхватил пачку сигарет лежащую на шкафчике в прихожей, пошёл к выходу из подъезда. Споткнулся, о Сатану, который тоже решил гулять, снова выругался. Вышел, придержав дверь, видимо, чтобы громко не хлопнула. Я успела подхватить, не дав ей закрыться до конца. Любопытство порок. С лестницы тянуло холодом и сигаретным дымом.

– Я здесь мужик? Понял? – голос Германа, негромкий, отдавался эхом в запыленном подъезде. – И учитывай это, если собираешься жить на моей территории. Одна квартира – один самец. Уяснил?

Сатана басовито мяукнул в ответ. Я чувствовала себя нелепо, вроде и смешно, и не дай бог засмеяться, у мужиков тут судьбы вершатся.

– Так что самоутверждайся, во время прогулок. И имей ввиду – будешь мне обувь грызть, я тебе хвост отгрызу.

Сатана снова ответил, я шагнула назад, тихо закрыла дверь. Порезала хлеб, усадила Соньку в её креслице, дала ей в руки разукрашенную под хохлому деревянную столовую ложку. Через минуту вошёл Герман. За ним следом кот. Я отвела глаза.

– Пусть живёт, – махнул рукой Герман. – Что там на ужин?

Глава 19. Герман

Все это было до ужаса странно. Нелепо даже. То, что Лида влезла в мою жизнь, я пожалуй понял уже давно. Сонька с Сатаной очень мне в этом очень помогли. А сейчас она просто поселилась и в моей жизни и в моей квартире. На личной жизни можно было смело ставить крест – странно, но я словно и в самом деле чувствовал себя женатым. Не так, как с Лизкой. По другому, по настоящему. Учитывая то, что моя жена старалась смотреть либо мимо меня, либо сквозь, это было непросто.

Ко мне опять вернулась бессонница. Я лежал ночью на надувном матрасе, который притащил сразу после первой ночёвки, слушал дыхание Лиды и гадал, спит ли она. Вспоминал её голые ноги. И то кратковременное умопомрачение, что приключилось с нами на моей кухне. Думал – помнит ли? Мучает ли её это так же, как меня? Иногда мне казалось, что нет. А иногда я ловил её взгляды, брошенные словно невзначай, такие говорящие… Словом, я чувствовал себя парнишкой вступившим в подростковый возраст и переживающим бурный гормональный всплеск.

В следующую ночь мы даже не разговаривали. Посетили по очереди ванную, словно в коммуналке живём. Она предлагала лечь на матрасе, на полу, но роль рыцаря прилипла ко мне намертво. Поэтому на полу лег я, а Лидка на моей широкой постели. Двери в комнату у меня не было, только арочный проем, поэтому запереться было никак. Ночью, когда Лида уснула, с кухни прокрался Сатана. Вспрыгнул на край постели. Когда я посмотрел через несколько минут, он уже занимал львиную долю постели. Лида пошевелилась, но проснуться так и не сумела.

Единственное, что будило её сразу – Сонькин плач.