Мой персональный миллионер

Глупая, какой журнал? Герман вернулся через полчаса, когда я уже была готова бегать и открывать все двери подряд, чтобы найти свою дочку. Герман подвел меня к креслу, сел и усадил меня к себе на колени. Я дернулась, чтобы встать, но Герман сильный. И это хорошо — здесь, в кольце его рук, спокойнее. Страшно, но верится, что все будет хорошо.

Больница почти пуста. По крайней мере, так кажется ночью. Палаты, наверное, находятся в другом крыле. Изредка проходила медсестра, которая на нас даже не смотрела. Иногда где-то хлопала дверь. Один раз заплакал ребёнок. Не мой — Сонькин плач я из всех отличу, но моё сердце все равно сжалось от жалости. Дети не должны болеть.

Ночь бесконечная. Она тянется дольше, чем вся моя предыдущая жизнь. Соньки нет, и, кажется, что у меня отсекли жизненно важную часть тела. Дочка в моей жизни всего пять месяцев, а я вдруг поняла, что без неё жить больше не умею.

Наконец, вышел доктор. Хирург. Как его зовут?.. Он без Соньки, и мне снова хотелось плакать от страха.

— Я бы сказал, чтобы вы не волновались, — с упреком качает головой он, — да разве поможет? Сейчас медсестру вызову, сделаем укол успокоительного. И не спорьте.

— Соня… — говорим мы хором с Германом.

Доктор сел в кресло рядом с нами. Усталый. Вспомнила, что из-за нас он остался без выходного. Пожалеть его не выходит — главное, чтобы с Сонькой все было хорошо.

— Проблема распространенная, — наконец, начал он, — правда, ваша Соня совсем уж маленькая, но то не беда — справимся, и не с такими дело имели. Полип у неё в кишечнике. Доброкачественное образование, не впадайте в панику. Само по себе не пройдёт. И если острая боль началась и кровотечение, то тянуть не стоит. Анализы мы все взяли, сейчас малышка спит.

У меня в голове не укладывалось, что внутри моей маленькой дочки может расти опухоль. Даже доброкачественная. Доктор говорил что-то о минимальном хирургическом вмешательстве, о том, что все будет хорошо, что скоро мы Соньку заберём домой, но легче мне не становилось. Одно я поняла точно — нам помогут. Но домой придётся ехать без дочки.

Глава 25. Герман

В квартире было жутко тихо. Настало утро понедельника. В кои-то веки никто не поднимал требовательным плачем, но не спалось. Лидка сидела в кресле и смотрела на свои тапочки. Тапочки, как тапочки — ничего особенного. А рассматривает уже битый час.

Мне уже скоро на работу. Можно её одну оставить?

Сонную, вязкую тишину разодрал вой. Я вздрогнул. Про Сатану забылось. Он вообще имел привычку исчезать и появляться, когда ему вздумается. Сатана орал, Лида и бровью не повела. Я впустил кота. На улице снова снег — серебрится на рыжей шерсти, тает, падает холодными каплями на пол. Кот отряхнулся, обдав брызгами, словно собака. Долго и с удовольствием отмывался. Фыркая, пил, хрустел кормом — немудреные звуки, но так гораздо лучше, чем когда совсем тихо.

Поспать мне не удалось, но и не хотелось. Наскоро ополоснулся в душе, побрился, сварил себе кофе. Хотел и Лидке, но решил, что ей излишняя бодрость ни к чему. Чаю налил горячего с тонким кружком лимона, который занимал почти всю площадь кружки.

— Чаю? — спросил я.

Лида встрепенулась, посмотрела на меня, как будто впервые увидела. Чай взяла и продолжила сидеть, держа кружку в ладонях. Горячо же. Я вздохнул. Нашёл на кухне бутылку коньяка, долил доверху. Перестарался. Чайно-коньячная смесь перетекла через край на Лидкины пальцы. Зато она ожила и посмотрела осмысленно.

— Не хочу чай.

— А я говорю — хочешь, — я посмотрел на часы — время позволяет. — Давай глоток за маму.

— Нет у меня мамы. — Но глоток сделала.

— За папу тогда.

— И папы нет.

— А кто есть тогда?

— Сонька, — Лидка сморщилась, решив заплакать. Но, к счастью, плакать передумала и чай выпила до дна, махом. 

Скривилась недовольно — видимо, с коньяком я лишканул. Ничего, только на пользу. Я бы, пожалуй, ещё стакан в неё влил и спать уложил насильно, под свой бок, но мой бок будет на работе, поэтому и Лиде лучше трезвой быть.

— Все с Сонькой будет хорошо, — сказал я. — Андрей же сказал, что вовремя обнаружили — уберет, и следа не останется, а Сонька и вовсе не вспомнит. Это даже не операция, Лид. Я всем заплачу. Много. Памперсов им куплю в грудничковое отделение целую тонну — Андрей вечно ноет, что не хватает. И будет наша Соня самой главной принцессой там. Но недолго будет, слышишь? Заберём домой. И куклу я ей подарю, чтоб её выше. Хотя её почти любая кукла выше. Не солидно. Больше тебя подарю. Во!

— Не надо мне дома манекенов, — отмахнулась Лида. — Я их боюсь.