Мой пленник

Ох-ре-неть! Как олимпийская чемпионка по легкой атлетике, Лин упираясь руками в столешницу, с гибкостью пантеры переворачивается в воздухе, снова запрыгивает на стол с другой стороны.

Нет, она не сумасшедшая! И все ловушки это ее рук дело. Она точно рассчитывает каждый свой шаг. Вздергивает клапан сифона, запуская его в меня, и тут же швыряет ножи, точно зная, куда я буду уклоняться от обстрела.

– Ненавижу тебя! Ты сломал мою жизнь! – мечет в меня испепеляющие взгляды Булка.

– Трахнул и не женился? – уточняю я, каким образом я умудрился ей жизнь погубить.

Накал драки достигает пика, у меня от ярости пар из ушей валит. В крови уже только злость, адреналин и жажда придушить змеюку голыми руками! Мы лупим друг друга тем, что под руки подворачивается, с единственной разницей, Лин это делает не жалея сил, а у меня каждый раз срабатывает ступор, как «башмак» на рельсах притормаживает и снижает силу ударов. Не могу ударить ее. Просто не могу. Взываю к разуму, нагнетаю злость жаждой мести за мои мучения и унижения, но не получается.

Кухня разгромлена в пух и прах. Повсюду осколки посуды, обломки мебели, еда и напитки. Лин очень гибкая и ловкая, налицо спортивное прошлое, но, конечно, мне не составляет труда, швырять ее как пушинку.

Сковородка, прилетевшая мне в больное плечо, стала последней каплей. Сочувствую тому идиоту, который на ней женится. Мегера-жена, мастерски владеющая сковородочно-скалочным оружием и порочным телом.

Сжимая челюсти так, что заныли даже удаленные зубы мудрости, выкручиваю ей руку и швыряю на комод у стены. Лин врезается в него животом, падая на поверхность.

Дрянь такая! У меня уже колом стоит от постоянных соприкосновений с ее телом, с витающим вокруг запахом женщины. Ее гламурный камуфляж разорван и практически не прикрывает соблазнительных форм. Знойная куртизанка! Если не трахну ее, у меня яйца лопнут!

Стерва тяжело дышит, обернувшись на меня через плечо и сдувая волосы с лица. Она устала, порез на лбу кровоточит, разбитая губа припухла, но в глазах все тот же бунт. Не сдается Булочка.

– Что я тебе сделал, дрянь? – хватаю ее за шею и тащу к стене одной рукой, вынуждая перебирать ногами по осколкам.

С силой толкаю ее к стене, и в этот момент у меня окончательно перемыкает в голове. Взгляд Лин мечется по моему лицу, задерживаясь на губах, синие глаза затуманены, и вокруг нас такое облако похоти, что я его практически вижу.

Обхватываю ее скулы, сжимая до боли. Лин шипит и крутит головой, п ИГытаясь вырваться, учащенно дыша через смятый в овал рот. Тяжелые, упругие сиськи упираются мне в грудь, ногтями она раздирает мне плечи, добавляя бешенства в мой армагеддец в крови.

– Сука! – зло хриплю ей в губы и сразу затыкаю ей рот языком, не давая возможности ответить.

Возбуждение ослепляет, притупляя боль. Не чувствую ни ссадин, ни ран, ни боли в мышцах, пламя желания пожирает все лишнее, только вкус сладко-соленой крови на губах Лин, которые я безжалостно терзаю.

Задираю шелковую маскировку на ее бомбической заднице и, отвесив смачный шлепок, стискиваю сладкие булочки в руке. О, да! Огнище по венам, взрыв в мозгах и пекло в штанах. Катастрофически лишний набор для интервью с преступницей.

– АнфА дё пЮт! (сукин сын – прим. автора) – посылает мне ответное ругательство Лин, отравляя меня своим дыханием.

В синих глазах купаж гнева и жгучего перца желания. Отличный выбор специй, дрянь!

– Что ты делала в реке, стервоза? – рву на ее груди сорочку с треском ткани и звоном оплеухи по моей щеке.

– Клад искала! – вскрикнув от рвущихся на коже лямок, язвит Булка.

Япона мама! Катану мне на язык! Не обманула, чертовка, ее грудь никогда не встречалась с ножом хирурга. Округлая, тяжелая и налитая с торчащими твердыми сосками, бля, аж слюни во рту собрались. Официально признаю ее сисечно-ягодичное вооружение опаснее дефолианта «Агент Оранж» и нервнопаралитического «Новичка» вместе взятых!

Облапив ее грудь, сжимаю ее твердый сосок пальцами, отчего соблазнительная дрянь вздрагивает, будто от удара током, и с ее губ срывается нежный стон. Сука! Меня мурашками накрыло от ее реакции с головы до ног.

Рывком срываю с нее микроскопические трусики и протискиваю пальцы к набухшим, влажным складкам.

– Мокрая стерва! – хриплю как простуженный Джигурда и загоняю в сочную плоть пальцы. И снова стон, от которого коротит в затылке.

Свихнувшаяся чертовка тянет меня за отросшие вихры и впивается в шею как вампир, обеспечивая мне полное отключение мозга, своим дерзким язычком облизывая и оставляя влажные следы от уха до плеча.

Рывком разворачиваю ее лицом к стене, одной рукой надавливаю на поясницу, второй расстегиваю ширинку и приспускаю джинсы на бедра.

С первого дня мечтал о голой заднице Булочки в моих руках! Вот где настоящее сокровище! Растираю влагу по ее дырочкам, и меня уже потряхивает от нетерпения насадить на член взрывоопасную француженку.

– Зачем я здесь, Лин? – в кипящем котле похоти скачет вопрос, ради чего она провернула такой финт в центре Белокаменной.