Мои прекрасные принцы

Я медленно опустилась на кухонный диванчик, вытащив из пачки последнюю сигарету, закурила. Руки предательски дрожали, и пепел летел прямо на стол. Конечно, я не обиделась на Свету. По-человечески мне было жалко Светку, но оскорблять зачем. В душе мне хотелось высказать свои соболезнования и помочь с похоронами, но внутреннее предчувствие твердило одно — там моя помощь не нужна. Жизнь — действительно сложная штука. Каждый пытается услышать, то, что желает, даже друзья. Дружбой нужно дорожить, а дорожить ею умеют лишь единицы. Мы все понимаем, что дружба — это не только совместно приятное времяпровождение, это большая ответственность, которая требует взаимопомощи и прощения. После распада дружбы наступает боль и пустота. Поэтому мы интуитивно опасаемся боли, ведь близкие друзья — это тоже любимые люди, а значит уязвимые. Раньше я относилась к категории тех девушек, для которых проще обнажить своё тело, чем свою душу. Я научилась в неё никого не пускать. Зачем? Ведь стоит только её открыть, как обязательно найдётся человек, который захочет в неё плюнуть. Жизнь непредсказуема. Так сложилось, что со Светкой отлично поладили, а со временем очень сильно привязались друг к другу. У каждой из нас свой багаж за спиной, но иногда, эта ноша становится непосильной, хочется хоть какую-то часть скинуть. Для чего и существуют друзья. Но, что плохого в дружбе, наверное, только страх, что тебя предадут. Теперь я знаю точно, что не ошиблась в своём выборе подруги. А ведь раньше я бы оттолкнула Светку, не разобравшись в её намерениях. И она не подвела. Я научилась радоваться хорошему настроению другого человека, и очень часто мне бывает хорошо только потому, что хорошо ему. Я искренне полюбила согревать и дарить своё внимание и помощь, и больше всего боюсь, что стану опять холодной. Я считаю нашу встречу самым большим подарком от Бога. С каждым днём я открываю в себе что-то новое. Ты совсем не похожа на меня, но я так люблю тебя за непохожесть. Когда тебя нет рядом, меня словно выкидывает волной, и я теряю жизненное равновесие. Но я всегда знаю, что ты есть. Я люблю тебя, как сестру, которой у меня нет, а боюсь потерять больше смерти. Стоит только подумать о том, что ты можешь исчезнуть из моей жизни, у меня тут же начинает щемить сердце и не хватает воздуха. Моя дорогая подруга, даже если ты вдруг уйдёшь, я всегда буду тебя ждать.

Вдруг глаза заслезились, мне показалось, что кухня затянулась какой-то невидимой прозрачной пленкой. Глаза закрывались, чертовски хотелось спать. Приятная дремота увлекает за собой. Нет спать нельзя, это сплошной самообман. Наверное, я и так сплю, но мне необходимо проснуться. В квартире чем-то слабо пахло, и мне опять захотелось хоть немного поспать. Собрав силу воли в кулак, я открыла глаза и вздрогнула. На газовой плите все конфорки включены. На ватных ногах я доползла до плиты и перекрыла газ, затем прошлась по квартире и открыла окна. Я наспех накинула френч и выбежала в подъезд. Тут же на меня обрушился поток свежего воздуха, и я глубоко задышала. Вскоре я поняла, что нахожусь не одна, и стала прислушиваться к звукам. Этажом ниже разговаривали две соседки баба Нина и тётя Зина. Они что-то бурно обсуждали, я вслушалась.

— Слушай, Зина, сегодня с самого утра газом в подъезде пахнет, я в службу позвонила, должны приехать. Только вот не знаю, с какой квартиры, похоже, выше. Господи, что творится, вдруг рванёт! Мне спокойней на улице, подожду там, — взволновано произнесла баба Нина.

— Ой, баба Нина, если бы только это! Ты вот послушай, что ночью творится. Моя Ларка ночью с дискотеки пришла, смотрю вся испуганная, коленки дрожат. Я к ней, мол, что случилось дочь, а она села в коридоре и заревела. Ну я её трясти за плечи, а она машет руками и ревёт, — тётя Зина тяжело вздохнула, положила полный пакет на пол и продолжила.

— Часа два ночи было, Ларка зашла в подъезд, а за ней двое мужиков, вроде, как с оружием. Один прижал её к стене и давай расспрашивать, да пистолетом перед носом размахивать, где Танька с 85 к.в. живёт. Сначала, от страха она не поняла про какую Таньку идёт речь, но те описали и доходчиво объяснили, чтобы дуру не валяла, если жить хочет. В общем поревели мы с ней на пару, и спать легли.

Баба Нина охнула и всплеснула руками.

— Да ты бы хоть волакординчику капнула себе, у тебя же гипертония, так и инфаркт получить недолго. Прямо не жилой дом, а Петровка 38. И Танька эта мне не нравится, странная какая-то, уже чай не девка, а всё на выданье ходит. Вы нарядится, как прости меня Господи, а лицо намалюет, будто к красному фонарю стоять идёт. Наградил же нас Бог соседкой! Тьфу, шалава! — сплюнула баба Нина.

— Нина, а ведь она же вроде учительница, а какие бандюги к ней таскаются. Гляди и подъезд спалят. Я даже уверена, что запах газа неспроста. Видимо сильно насолила им Танька, а чтобы тогда ночью припёрлись. Лорка сказала, один такой представительный, в кожаном плаще, так он приструнил второго, а то точно убили бы мою девочку, — запричитала тётя Зина.