Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

Позднее я был одержим английскими двухместными родстерами со складным верхом: MG, «Триумф», «Ягуар». Еще мне нравились «Остин-Хили 3000» и MGA. Наши друзья, семья Бенедиктов, привезли «Мерседес» из Германии, на дорогах стали появляться «БМВ» и «Вольво». Я был фанатом автомобилей — их облика, звуков, скорости.

Но в основном я хотел машину, чтобы уехать куда-нибудь подальше. Мой дом вызывал во мне клаустрофобию — слишком много детей, слишком много шума, слишком много хаоса, слишком много моего отца, возвращавшегося с работы злым. Чувствовал: будь у меня машина, был бы свободен.

Мой папа очень хорошо одевался. Он носил твидовые пиджаки, оксфордские рубашки на пуговицах от Hathaway, галстуки от Rooster, обувь Alden, костюмы от Schaffner&Marx или Hickey Freeman и всегда надевал тренчкот London Fog и шляпу от Dobbs. При выборе одежды отчасти я неизменно ориентировался на отца, хотя и не хотел выглядеть настолько же формальным, или «старым». В моем школьном гардеробе была синяя оксфордская рубашка на пуговицах, пара «ливайсов», пара хлопчатобумажных брюк чинос, один-два шерстяных пуловера с V-образным вырезом, куртка «харрингтон» от Baracuta, пара «конверсов», может быть, хлопчатобумажная водолазка и рубашка-поло от Lacoste.

Как я сказал, в Элмайре в моде был стиль «преппи». Я смотрел на хорошо одетых старшеклассников и удивлялся, как они могли себе позволить регулярно обзаводиться новой одеждой. В моей школе было полно рубашек Gant, мягких туфель «лоферов» от Bass Weejun и ремней Coach. (Всегда абсолютно осознанно относился к брендам. Мне не нужны были нефирменные джинсы; я хотел Levi’s. Не нужны были туфли Thom McAn, хотелось иметь Weejuns. Я воспринимал только фирменные вещи, полагая, что бренды предполагают лучшие товары.)

В моей старшей школе училось несколько очень красивых девушек, и часть их красоты была связана с одеждой, которую они носили. Я начал присматриваться к одежде еще раньше. В седьмом классе моей подругой была шестиклассница Пэм Юнис (ее двоюродный брат, мой великий друг Джон Юнис, любит щеголять в модных вещицах до сих пор). Мы обычно ходили к ней домой, слушали вокальный квартет Four Tops и целовались. Пэм носила то, что носили все в школе, — шотландские свитера с со скромной отделкой репсовой лентой от John Mayer of Norwich, блузки Ladybug с воротниками в стиле Питера Пэна, джемперы. Для меня в те дни это казалось сексуальным. К тому же от нее прекрасно пахло — она пользовалась мужским одеколоном English Leather, а я остро реагировал на запахи. Пэм Петерсон, Пам Бичер, Сюзи Петерсон, Джанет Мерфи, Барб Шотт, Гейл Швайцер — их было много; симпатичные девушки в привлекательных нарядах. Не уверен, что мои друзья воспринимали одежду под тем же углом зрения, что и я благодаря общению со своими пятью сестрами. Другие ребята обращали внимание на лица и фигуры, но сомневаюсь, что одежда фиксировалась их радаром.

Как и большинство ребят, которые хоть что-то соображали, в 1964 году я посмотрел передачу о «Битлз» в телевизионном «Шоу Эда Салливана»[17]

. Я полюбил эту музыку и думал, как здорово, что они немного дерзкие и носят пышные прически. Купил сингл Love Me Do с песней P.S. I Love You на обороте, записанные на пластинку в сорок пять оборотов. У меня в комнате был транзисторный радиоприемник, и я слушал все, что было на АМ радио, — передачи Джерри Льюиса, группы Pacemakers, Herman’s Hermits. Когда я учился в старшей школе, брат моего друга вернулся из Калифорнии с записями групп Doors и Cream, и меня зацепило. Мне понравилась эта музыка и то, как выглядели музыканты.

И тогда крутые парни в моей школе начали немного отращивать волосы. Мой друг Ларри Стимерман, носивший ботинки Beatle boots, отрастил усы и бакенбарды, а я еще даже не брился! Мне хотелось быть похожим на них, но я вырос с мыслью стать спортсменом, как хотел мой папа, а парни-спортсмены в школе носили короткие, аккуратные стрижки в стиле военных моряков. Долгое время я коротко стригся и имел аккуратную прическу.

Когда я перешел в первый класс старшей школы, в 1968–1969 годах, начиналась революция в моде и музыке, и мне действительно хотелось стать частью этого преобразования. Проблема заключалась в том, что мне исполнилось семнадцать лет, а выглядел я на двенадцать. Ужасно хотелось, чтобы у меня появились растительность на лице, низкий голос и волосы на ногах. Эльмайрский колледж для девочек, целиком женская школа, находился в нашем районе, и когда ребята отправлялись в бары колледжа, где тусовались студентки, я вынужден был стоять на тротуаре. Мои друзья встречались с девушками из колледжа, а я нет! Но наконец мы нашли одно заведение, бар Билла, где не заботились о том, кого впускают. Оказавшись внутри, я оценил грохот музыки и обилие классных девушек. Мы соврали про свой возраст и сказали, что учимся в Корнеллском университете. Никто из нас не признался, что мы старшеклассники и живем с родителями.