Мой путь к мечте. Автобиография великого модельера

По мере того как наша репутация и запасы росли, не составляло труда расширять и сам магазин. Мы просто передвигали перегородку из мешковины немного дальше к задней стене. Джон обычно сидел за прилавком, длинноволосый, в шляпе и бабушкиных очках, держа свою акустическую гитару и принимая деньги; Ларри бегал по магазину и общался со всеми девушками, а я стоял на стремянке и создавал экспозицию, придавая месту крутой вид. Так было весь день, каждый день. Другого места, где мне было бы интереснее, просто не существовало.

Мы уже зарабатывали тысячи долларов в день и распродавали все без остатка, но по-прежнему использовали коробку из-под сигар в качестве кассового аппарата. Деньги обычно были сферой Джона, но это изменилось, когда стали известны наши номера в лотерее выборочного призыва на военную службу[33]

. В 1969 году, для того чтобы увеличить численность вооруженных сил во Вьетнаме, правительство восстановило воинскую повинность и все мужчины нашего возраста подлежали призыву в армию. На второй год лотереи нам с Ларри повезло оказаться среди высоких номеров, но у Джона он был достаточно низким, так что ему явно пришлось бы служить. У него не было интереса к участию в сражениях этой войны, поэтому он продал нам свою долю в People’s Place и уехал в Канаду. Нам его не хватало; он был хорошим парнем — уравновешенным, спокойным, умным, но мы продолжали развивать свой бизнес.

И продолжали поддерживать связь с Джоном; он по-прежнему живет в Канаде. Другие ребята, которых мы знали, отправились во Вьетнам. Все трое братьев Эллиотт, живших по соседству (обычно они третировали меня, а потом приглашали посмотреть мультфильмы), ушли на войну. Томми и Дики не вернулись.

Поскольку в нашей местности не было ничего подобного нашему магазину, к нам стекалась клиентура не только из Элмайры и близлежащих городов, но и со всего «южного пояса» штата Нью-Йорк и богатых небольших городков Северной Пенсильвании, в которых не найти ничего прикольного. Мы полностью распродавали свой товар в субботу вечером, а в воскресенье садились в машину и ехали в Нью-Йорк за новой партией. На ужин мы всегда останавливались в Чайна-таун[34]

, который был очень экзотическим местом для нас, мальчиков из Эльмайры. Управление весьма успешным предприятием подняло мою уверенность и самооценку на такую высоту, о какой я и мечтать не мог.

В 1972 году, благо магазин приносил какие-то деньги, я отправился в Лондон. Причина была проста: Англия — прародина моих любимых представителей рок-н-ролла. Она дала нам Карнаби-стрит[35], модов[36]

и рокеров, или, как сказал Ринго Стар в фильме «Вечер трудного дня», «пересмешников»[37]. Я хотел пожить там некоторое время и узнать, как здесь организованы розничные продажи. Моей целью было создавать одежду, встречаться с людьми, вбирать в себя дух Британии. И намеревался остаться на несколько месяцев — мне хотелось полного погружения. Не думаю, что мой партнер Ларри был в восторге, а его двоюродный брат Сэм Уорцел, который следил за нашими финансами, вообще был недоволен, однако это не остановило меня.

Я поехал один и остановился в меблированных комнатах на границе района Челси и Найтсбриджа. Каждый день я поднимался и спускался по Кингс-Роуд, заглядывая в магазины и рассматривая людей.

Британцы действительно были другими — конечно, они отличались от моих соседей по Элмайре, но их класс превосходил то, что мне довелось наблюдать в Нью-Йорке.

Их отличал стиль. Их клеши были шире, а куртки — короче, с подчеркнутой линией плеч. У них волосы были длиннее. Они носили шарфы. И все поголовно выглядели как рок-звезды! В Америке можно встретить множество парней в джинсах-колоколах, сандалиях и футболке и подумать: «Ладно, пусть он — часть движения хиппи, но у него нет стиля». Для меня стиль определенно имеет значение.