Мой путь в рай

Конечно, гораздо безопасней оставить ее. Но безумная радость, которую я ощутил, приняв решение взять ее с собой, удержала меня. К тому же мне казалось это храбрым поступком. Убийство Эйриша было трусостью. Я пытался облегчить совесть, называя его вендеттой, но я убил его по той же причине, по какой человек убивает гремучую змею в пустыне: чтобы обезопасить себя от встречи с ней в будущем. Я надеялся, что храбрый поступок нейтрализует мою трусость, и решил, насколько возможно, сохранить у себя Тамару. Оставить ее только в самом крайнем случае. Я достал ружье и приготовился стрелять в тех, кто может ждать меня в засаде у двери.

Нажал рычаг, и дверь со свистом открылась. В шлюзе я увидел только багажную тележку, напоминающую большой вагон. В конце шлюза дверь без окна. Я закрыл сундук и почувствовал облегчение оттого, что пустые глаза Тамары больше не смотрят на меня. Погрузил ее в багажную тележку и решил, что попробую затеряться в толпе на станции.

Но за второй дверью оказался огромный зал, тихий, как мавзолей. Я запаниковал. Станция должна быть полна людьми, готовящимися сесть на корабль до Пекаря, но меня ждали только следы пребывания людей - запах пота и отслоившейся кожи. Я подумал, не опоздал ли я на свой корабль.

Я вытер пот с шеи и потащил багажную тележку по длинному пустому коридору, следя, чтобы она не застряла и не перевернулась. Колеса тележки скрипели, как огромная мышь.

Я понятия не имел, где находится мой корабль. Станция Сол представляет из себя огромную серую скалку, которая медленно поворачивается, создавая искусственную силу тяжести; в цилиндре размещается сама станция, а концы скалки - доки для больших кораблей. "Харон" теперь должен находиться у конца станции, как минога возле акулы.

На станции ночной цикл, свет горит неярко. По обе стороны коридора круглые двери, и каждая дверь окружена слабым свечением, так что кажется, будто смотришь на светящиеся розетки внутри огромного угря. Воздух спертый, какой бывает в подземных помещениях.

Я шел по коридору, пока он не сменился большим залом с витринами магазинов, словно на торговой улице города. Витрины светились, неоновые знаки указывали на двери. Люди сидели в ресторанах, но большинство магазинов либо закрыты, либо в них работали механические продавцы. В дальнем конце этой улицы виднелась светящаяся надпись. Она сообщала, что "Харон" улетает на Пекарь через три часа.

Я оставил багажную тележку в зале отлета, ведущем к моему кораблю, положил багаж на стойку и стал думать, что делать дальше. Пехота не может арестовать меня здесь - станция Сол считается территорией Земли и находится поэтому под международной гражданской юрисдикцией. Военные не могут взять меня непосредственно, но они могут известить власти Панамы, что я совершил убийство. И если разведка киборгов проследит все связанные с Эйришем записи, ей нетрудно будет установить маршрут шаттла. Пехота известит Панаму о моем местонахождении, и гражданские власти Панамы потребуют моей выдачи. Поэтому оставалось лишь надеяться, что разведка киборгов не обнаружит убийство до того, как я покину Солнечную систему, или, если обнаружит, не сможет найти меня до отлета. Мне нужно сесть на корабль в последнюю минуту, чтобы властям Панамы труднее было оформить документы на экстрадикцию, если они узнают, где я. Но в плане есть недостаток. Я не верил, что люди Джафари пойдут на все это осложнения. Если Джафари идеал-социалист, он прикажет убить меня без излишних раздумий. Я знал, что он не потребует моей выдачи. Убить легче. Легче избавиться от меня, не связываясь с законом. Я мог только ждать и надеяться.

Кабинки туалета были достаточно велики, чтобы мексиканец мог в них исполнять танец со шляпой, и дверцы закрыты так плотно, что заглянуть внутрь невозможно. Только на самом верху и внизу каждой кабинки есть возможность заглянуть внутрь, да и то для этого нужно приложить большие усилия. Надписи на нескольких языках в сопровождении рисунков показывали, как пользоваться туалетом. Действительно международный туалет, предназначенный для нужд самого скромного путешественника. Здесь можно переждать.

Температура у Тамары снизилась, мышцы слегка расслабились. Я занес сундук в туалет. За следующие полчаса в помещение побывало несколько человек; каждый раз я вставал на сидение, чтобы кабинка казалась пустой. Но немного погодя я понял, что это глупо: даже Эйриш не пошел бы в туалет, чтобы убить всякого сидящего в нем; поэтому я оставался стоять со спущенными брюками, чтобы входящие думали, что я пользуюсь туалетом. Тамара по-прежнему была мокрой от мочи; я вымыл ее, сделал из туалетной бумаги пеленку и переодел в свои запасные брюки.