Мой путь в рай

- Ты мертвец! Я убью тебя за это! - потом крикнул что-то по-японски и побежал в боевое помещение Кейго.

Перфекто через десяток шагов догнал его, схватил за загривок и прижал к полу. Сакура замолчал. Абрайра невозмутимо начала подниматься по лестнице. В коридор выходило несколько боевых помещений, и я был уверен, что в ответ на крики Сакуры через несколько секунд появятся самураи. Потрогал ножи и пошел к Абрайре.

Мы поднимались по лестнице. На сотом уровне остановились. Лестница продолжалась выше, но была перерезана шлюзом. Я посмотрел на него: где-то за ним Тамара, я стремился найти ее, но продолжал идти за Абрайрой. На этом уровне коридоры шире, чем внизу, комнаты дальше друг от друга. Наша комната выглядела не очень хорошо. Кубической формы, с низким потолком; пластиковые ящики с обивкой вдоль трех стен. На одном мой тиковый сундук с открытой крышкой, оттуда торчат коробки сигар и бутылки. Справа от входа небольшой туалет без двери; слева водопроводный кран и розетки для подключения к компьютеру. Болтами к потолку прикреплены пять коек, на стенах портреты пап. Абрайра легла на койку и закрыла глаза. Я встал у входа в туалет, готовый ударить ножом всякого, кто попробует на нее напасть.

Абрайра открыла один глаз.

- Ты так и будешь лежать? - спросил я, сердясь, что она не хочет спастись.

- Вероятно, - ответила она.

Я прислонился головой к стене, прислушиваясь, нет ли звуков преследования.

Она какое-то время смотрела на меня.

- Анжело, убери нож, - озабоченно сказала она. - Ты меня пугаешь.

- А если явится Сакура, и не один? - спросил я, вытирая пот со лба.

- Он не явится, - ответила она, садясь. Еще некоторое время смотрела на меня. - К тому же я справлюсь сама. Никакой опасности нет.

И когда она так сказала, произошло нечто странное. Я почувствовал огромное облегчение. Как будто разжалась какая-то пружина в руке, и я смог выпустить оружие.

- Я... я думал, что защищаю тебя. Глупо с моей стороны. Прости.

Она закрыла глаза и отвернулась.

- Спасибо. Никто этого раньше не делал. Никто меня не защищал.

И в голосе ее звучала такая боль, что мне захотелось извиниться за всех мужчин, не защитивших ее. Я подумал о том, какова была ее жизнь, ведь она ниже самых низких, ниже даже индейцев. Представил себе, как она страдала из-за этого, заставляла себя утверждаться и становиться сильной. Я видел новости, в которых показывали, как обращались с химерами в Чили, в Эквадоре и Перу еще до того, как власть захватили социалисты; там, где индейцу за целый день тяжелой работы платили пятьдесят песо - этого хватает только на то, чтобы не умереть с голоду, - химере платили двадцать пять. Полиция часто стреляла в химер, избивала их, если они показывались после темноты. Но это всего лишь легкие неудобства по сравнению с тем, что стало после того, как эти страны присоединились к Соединенным Социалистическим Штатам Юга: химеры утратили все свои права, поскольку социалисты утверждали, что химеры не люди и потому не защищаются законом. Стало вполне законным убить химеру, превратить в раба - если кто-то решится. Говорят, генерал Эспиноза после захвата Аргентины хвастал, что ел на обед печень химеры и что она вкуснее самой нежной телячьей печени. И это только часть того, что должна была вытерпеть Абрайра от рук людей.

- Каково было в Чили, когда химер начали убивать, охотиться за ними? - спросил я. Это личный вопрос, может быть, слишком личный. Я сунул нож в ножны на запястье и сел на пол, глядя на Абрайру.

Некоторое время она не отвечала.

- Анжело, в симуляторе все кажется странным. Цвета размыты, нет ничего теплого. Как будто мир остыл. На небе облака, но я не видела сквозь них солнце. Словно они преграда для его лучей. А как видят этот мир люди?

Верное наблюдение и попытка перевести разговор на другую почву. Но, по-видимому, у нее хорошее инфракрасное зрение. Своими глазными протезами я тоже вижу часть инфракрасных лучей, но они преобразуются в нормальные цвета. Для нее каждый цвет имел особое значение.

- Si. Облака и туман, они могут не пропустить свет, - сказал я. Люди не видят звезды на небе в облачную ночь.

- Гммм. Я знала, что у людей плохое зрение, но даже не догадывалась, насколько плохое. Эту слабость нужно будет использовать, когда доберемся до Пекаря.

- Ты разве никогда не подсоединялась к человеку в мониторе сновидений или не смотрела образовательные программы для людей?

- Нет. В Чили образовательные программы показывают во всем спектре. Я видела точные копии старых картин из музеев - Да Винчи, Рембрандт. Все светлые тона на них окрашены ультрафиолетом, словно нарисованные смазаны солнцезащитным лосьоном. На интеллектуальном уровне я понимала ограничения человеческого зрения, но до сегодня по-настоящему не сознавала их.