Мои путешествия по Сибири

Но вот в начале мая, когда я уже собрался отправиться в эту экспедицию, от президента Географического общества была получена телеграмма с предложением принять участие в качестве геолога в новой экспедиции Г. Н. Потанина в Центральную Азию, которую Общество решилось послать осенью. Сбывались мои мечты; отказаться от участия в этой экспедиции — это значило похоронить их навсегда. Я ответил немедленно согласием, хотя экспедиция резко меняла все планы будущего; приходилось расстаться на два года с семьей, ликвидировать квартиру в Иркутске, так как жена захотела вернуться на время моего отсутствия в С.-Петербург к своим родным. Оставалось совершенно неизвестным, вернусь ли я после экспедиции на место геолога в Иркутск или же это место будет занято другим лицом.

А как быть с экспедицией в Саяны, для которой Мартьянов уже нашел проводника и подговорил охотников с лошадьми? Я подумал было соединить ее с центральноазиатской, которая должна была начаться в сентябре. Можно было бы провести лето в Западном Саяне и Урянхае, затем перевалить в Монголию и пересечь ее по новому направлению примерно от оз. Косогол в Пекин, где мне назначено было свидание с Потаниным в конце года. Это было заманчиво. Но как увезти все снаряжение, необходимое на два года, в Урянхай? И кроме того, когда подготовиться к двухлетней экспедиции? О природе Центральной Азии я знал немного по первому тому сочинения Рихтгофена «Китай» и отчетам об экспедициях Пржевальского. Необходимо было прочитать все новое, что было напечатано об этой обширной стране, знать, что достигнуто, что наиболее существенно выяснить, в какие местности всего важнее направиться. Эти соображения, как наиболее целесообразные, взяли верх над заманчивым проектом присоединить саянскую экспедицию к центральноазиатской, и я решил посвятить лето изучению литературы для наилучшей подготовки к основной экспедиции.

Я немедленно написал своему книгопродавцу в С.-Петербурге, у которого заказывал уже книги для геологической библиотеки Иркутского Горного управления, и просил выслать все вышедшие томы Рихтгофена о Китае и некоторые другие книги, а из Географического общества выписал отчеты Потанина по его путешествиям по Монголии и отчеты Пржевальского. Мы решили поселиться на лето где-либо в окрестностях Иркутска, чтобы я мог работать спокойно. Нашли две комнаты на мельнице какого-то купца в версте от ст. Введенской, первой по кругобайкальскому тракту. Домик стоял в березовой роще вблизи большого пруда, питавшего водой мельницу. Раз в неделю жена ездила в Иркутск за провизией и почтой, в остальные дни мы получали хлеб, молоко, овощи на месте. В роще возле дачи была беседка, в которой я работал, читая описания путешествий и делая выписки; дети бегали на свободе в роще и на лужайке. Пруд давал возможность рыбной ловли, в нем водились окуни, язи и щуки. При мельнице была лодка, и я рано утром и вечером выезжал удить окуней, а на щук ставил ловушки с наживкой из мелкой рыбы. Я нередко приносил на кухню щуку длиной 30–35 см, попавшую ночью на крючок ловушки, и рыба вполне заменяла мясо.

На этой даче мы прожили до половины августа; я закончил свою подготовку и снаряжение для экспедиции — заказаны были пара вьючных ящиков и пара вьючных сум по образцу, описанному Пржевальским в отчете о третьем путешествии, также столик и складной табурет.

Жене с двумя детьми 1 1 / 2 и 4 1 / 2 лет было бы трудно ехать одной на лошадях. Горное управление приняло ее в качестве пассажира на караван, увозивший золото в С.-Петербург на Монетный двор. Золото, полученное с приисков в виде шлихового, т. е. мелких зерен и самородков, сплавлялось в лаборатории Горного управления в слитки разной величины, которые упаковывались в простые деревянные ящики, пудов по 10 или 20 в каждом. Эти ящики приковывались на дно коробки повозки с рогожным верхом, а поверх ящика могли еще поместиться два человека. В караване ехало 12–15 таких повозок в сопровождении начальника и двух казаков в качестве охраны. Но для большего многолюдства в эти караваны брали в качестве бесплатных пассажиров людей, не имевших средств на оплату прогон длинной дороги, до Томска, где можно было сесть на пароход. Такими пассажирами являлись студенты, ехавшие учиться за Урал, вдовы чиновников и т. п. лица. Их вместе с багажом распределяли по повозкам. Караван отправляли 4 раза в год из Иркутска — 2 раза в конце лета и 2 раза во второй половине зимы.