Мой ревнивый муж

Чем только люди не занимаются, а?

И все же идея показалась ему заманчивой. Однако он быстро вспомнил, какой из него писатель. Из козла молоко проще выдоить, чем из Максима хоть каплю красноречия.

– Одна проблема, док, – хмыкнул он с досадой. – Я пишу хреновые письма.

– О, не думайте об этом, – махнул рукой Владлен Осипович. – Важен не стиль, только искренность.

Максим кивнул, крепко задумавшись.

А что, как возьмет, как напишет Полине письмо…

Состоящее из двух строк, где повторялось бы одно слово «Прости». Что еще он может из себя выжать?

Глава 41. То самое письмо

Каждый свой день Полина проводила дома. В основном работала за ноутбуком, удобно устроившись на диване, или занималась другими делами.

Естественно, периодически проверяла почту.

И вот в один из жарких августовских дней ей пришло письмо с неизвестного адреса: Максим Ребров два, собака мейл точка ру.

Полина вздрогнула, узнав имя.

Максим Ребров два…

Раньше-то у него был адрес без изысков – Максим Ребров, и все. Но тот у нее давно заблокирован.

Создал новый!

Какая говорящая тема в шапке письма: «Прочитай, пожалуйста!!!»

Именно так – с тремя восклицательными знаками. Как это похоже на Макса.

Полина поерзала на диване, еще минуту назад казавшимся ей таким удобным. Приплюснула спиной подушку, напряженно вгляделась в экран ноутбука.

Трясущейся рукой она поставила галочку в графе – удалить. Уже почти нажала на изображение корзинки… Убрала галочку. Почесала лоб, снова поставила галочку, чтобы удалить.

Это же так просто – раз, и не будет никакого письма. А потом можно сделать вид, что ей вообще никогда ничего не приходило.

Но почему-то Полина никак не могла на это решиться.

– Что тебе от меня надо? – закричала она в экран ноутбука.

Все-таки открыла письмо.

И на нее полились слова:

«Поля, милая, пожалуйста, прочитай до конца!

Я не знаю, когда это случилось. Когда ты достигла той точки невозврата, когда прекратила меня любить.

Я слепой. Я не видел, как твое отношение ко мне менялось.

Я глухой. Я не слышал твоих просьб прекратить мучить тебя ревностью.

Я глупый. Я не понимал, к чему это все приведет.

Но я и в страшном сне не видел, что ты подумаешь, будто я представляю для тебя какую-то реальную физическую угрозу. Я никогда тебя и пальцем не тронул бы.

Понимаю, почему ты решила, что я опасен.

Тот обыск в доме был абсолютно безумным поступком. Да, я следил за тобой даже после твоего ухода. И это тоже не характеризует меня с положительной стороны.

Я вел себя как больной на всю голову. Теперь понимаю, как это тебя пугало.

Но я клянусь тебе, что не посылал за тобой Виталика в Краснодар. Это была сугубо его долбанутая инициатива. А когда он тебя привез, я был так рад тебя видеть, что даже не понял, что тебя привезли как под конвоем.

Поль, я тогда реально думал, что ты ко мне вернулась. Я счастлив был до потери пульса. В ту ночь я впервые после твоего ухода нормально заснул.

Наутро ты выдрала мне сердце своим побегом.

Я не виню тебя.

Я не вправе тебя винить.

Твой побег на многое открыл мне глаза.

Он показал, какими ужасными я сделал наши отношения.

И мне безумно, невероятно жаль, что по итогу ты потеряла ребенка.

Когда ты сказала, что случился выкидыш, у меня внутри что-то умерло. Я себя в жизни не чувствовал таким беспомощным, как в тот момент.

Прости, что я был слепой и не видел, что делал тебе больно.

Прости, что я был глухой и не слышал твоих просьб.

Прости, что из-за моей глупости наши отношения разрушились.

И самое главное – прости за то, что не уберег тебя. Не создал для тебя безопасное место, где ты могла бы счастливо жить, растить детей, радоваться. Это ведь основная обязанность мужа, а я ею пренебрег.

Я так сильно хотел, чтобы ты всегда была со мной, что отчего-то посчитал, что для этого годятся любые методы. Слежка, бесконечные проверки, моральный прессинг. Понимаю, что это все неправильные методы, а правильные я попросту отбросил, посчитав их неэффективными. Но ведь именно их мне надо было использовать: заботу, внимание, чуткость, чтоб ее… Тогда, возможно, ты до сих пор была бы со мной.

Я не понимал, насколько сильно на тебя давил, пока ты не сбежала, не выдержав этого гнета.

Как итог я не обеспечил тебе элементарную безопасность, уход врачей, нормальное питание, жилье.

Конечно, в такой ситуации сохранить ребенка было бы чудом.

Если бы чудеса были возможны, ты бы сейчас была на девятом месяце, чувствовала, как толкается малыш, готовилась к родам. Ты скоро стала бы мамой, а я – отцом. Мы бы держали малыша на руках и сходили с ума от счастья.

Я всего этого нас лишил.

Когда думаю об этом, мне хочется сдохнуть.

Мне безумно больно от потери ребенка. И тебя!

Я прошу у тебя прощения за то, что так случилось. За то, что был тебе паршивым мужем. За то, что не заслужил твоего доверия.

Люблю! До сих пор.

Максим».

Как только Полина дочитала письмо, тут же захлопнула крышку ноутбука. Откинула его на другую сторону дивана, будто он стал горячим, как разогретый на огне кирпич.

– Он издевается надо мной? – проговорила она в полном шоке.