Мой ревнивый муж

– На работе, – пожала она плечами. – Сейчас Сашу уложу, быстренько переоденусь и спущусь.

Макс кивнул, уселся на диван в гостиной, достал телефон и принялся что-то кому-то писать.

Полина же поднялась в комнату на втором этаже, уложила спящего ребенка в люльку. Скинула с себя джинсы, которые изрядно давили, открыла шкаф, решая, что надеть.

В глаза бросилось короткое черное платье – недавно выудила его из старых запасов. Макс привез ей все вещи, оставленные в его доме. И это платье было среди них.

Мягкое, тянущееся, оно облегало ее чуть изменившуюся фигуру, доходя до середины бедра. Сидело на удивление хорошо, хоть у нее и прибавилось сантиметров на попе и в районе груди.

Полина покрутилась у зеркала и неожиданно показалась себе прежней. Или нет? Да, определенно она изменилась. Стала более женственной, что ли? Все дело в увеличившейся груди, что неудивительно при грудном вскармливании.

Уже через секунду она засомневалась в выборе наряда. Не слишком ли вырядилась для простого чаепития? Это платье разительно отличалось от всего, что она носила в последние месяцы, ведь накупила себе в Москве всяких балахонов, только в них и ходила. Но отчего-то переодеваться в очередное безразмерное платье очень не хотелось, как и прятать свое тело от Макса. Может же она хоть полчаса побыть привлекательной?

Она схватила радионяню и пошла вниз.

Стоило ей показаться на лестнице, как Макс оторвался от своего телефона, уставился на нее во все глаза.

Еще бы! Можно сказать, она впервые оделась при нем так, как раньше, когда были женаты.

Полина спускалась медленно, и, честно сказать, мгновенно разомлела от явного внимания Макса.

Как же он на нее смотрел… Прямо-таки испепеляюще! Всю обласкал взглядом: и ноги, и грудь.

У Полины аж потяжелело внизу живота от такой яркой реакции.

И все же она не ожидала того, что последует дальше.

Макс поднялся с дивана, подошел к ней, когда она спустилась.

Чуть закашлялся и выдал:

– Поля… Я знаю, мы договорились, что мы просто родители Саши, но… Короче, я так больше не могу.

При этом он выглядел так, будто хотел ее съесть. А голос-то у него какой, с сексуальной хрипотцой. От его слов ее моментально бросило в жар.

Он шагнул к ней еще ближе, встал почти вплотную, шумно задышал.

– Ответь хоть что-нибудь… – попросил он сдавленным голосом.

О, Полина знала, что ей стоило бы ответить: «Мы давно в разводе! Обратной дороги нет! Избавь меня от своих поползновений…»

Но вместо этого из ее рта вырвалось короткое:

– Возьми меня…

Как только она сказала эту сакраментальную фразу, сразу подметила, как из глаз Макса пропало все осмысленное.

Секунда – и он сгреб ее в объятия.

Еще секунда – и ее губы обжег поцелуй.

Все случилось в лучших традициях их брака.

Страстная прелюдия, когда ты толком даже не успеваешь снять одежду, прежде чем перейти к главному, а потом фейерверки.

Полина завелась в два счета, едва почувствовала жаркие губы Макса на своей шее, оголенном плече, груди… Один миг – и она воспарила в воздухе, точнее оказалась поднята на руки и транспортирована на диван гостиной.

И вот она уже припечатана телом Макса.

Он, кажется, и вовсе ничего с себя не снял, по крайней мере Полина этого не заметила. Только джинсы приспустил.

Потом последовали ритмичные толчки его плоти, врывающейся в ее жаждущее тело. Сколько же удовольствия они принесли ей. Забытого, жгучего, концентрированного…

Полина таяла под Максом, все ее тело пронизывали крошечные иголочки наслаждения. За последние двадцать минут она будто распалась на части, и вновь стала целой, все благодаря ему.

Как же до обидного долго они оба были лишены счастья принадлежать друг другу.

– Ого… – простонала она, обвивая Макса руками и ногами, когда все закончилось.

Но даже после финального толчка он не отстранился от нее, продолжал сжимать в объятиях.

– Полечка, я так об этом мечтал, – шептал он ей в ухо. – Ты не представляешь, как…

О, она представляла. Еще бы, ведь сама мечтала о том же. Секс с Максом ей буквально снился.

– Спасибо, что ты позволила мне это, – продолжал он шептать ей нежности, перемежая их поцелуями.

Полина обнимала его и продолжала таять.

Ей так давно хотелось его поцелуев, нежных ласк, всего его без остатка.

– Я очень по тебе скучала! – призналась она наконец.

– Я тоже, безумно… – проговорил он хриплым голосом.

А ей все было мало, хотелось еще признаний, еще нежностей.

Но…

Мамочкины будни таковы, что в любой момент может прозвучать гонг, после которого ты должна все бросить и бежать к ребенку.

Очень скоро они оба услышали отчаянный плач Сашки. Он раздавался из динамика радионяни, которую Полина уронила возле лестницы, когда начала целоваться с Максом.

Сын плакал так горько, будто на него как минимум обрушился потолок.

Полина тут же вылезла из-под Макса.

– Я сейчас, – коротко бросила.

Кое-как одернула платье, которое он с нее даже не снял, и побежала наверх.

В спальне рыдал сын.

– Что ты хочешь, мой маленький? – тут же засюсюкала Полина.