Мой римский цезарь

Я стоял у себя в спальне, глядя на заходящее солнце. Мне передали, что Марьяна так и не уехала, хотя, после того, как она выбежала из кабинета, я распорядился водителю отвезти ее в аэропорт.

Упертая девчонка. Глупая маленькая упертая девчонка. После произошедшего в кабинете, я уже не мог выкинуть ее из головы. Я вожделел ее. Ее отзывчивость на мои ласки, эта не поддельная страсть и какая-то невинная чувственность заставляли кровь быстрее бежать по венам. Теперь я не мог позволить, чтобы она стала женщиной моего брата. Она должна принадлежать мне. Я хочу слышать ее крики, когда она будет метаться подо мной в оргазме, хочу слышать мое имя из ее уст, когда она кончает.

На ужине ее не было. Я стал нервничать. Настроение испортилось. Мне было не интересно поддерживать светские разговоры за столом, где собрались родственники и друзья. И еще меня раздражали странные взгляды Ноэля, которые я ловил на себе. Что брат от меня хочет? Надо будет поговорить с ним. Но не сейчас. Быстро поужинав, я ушел к себе в кабинет, сославшись на дела. Но ни о каких делах я думать уже не мог. Я позвал к себе управляющего, который сообщил, что Марьяна ужинала у себя в комнате. Значит, решила меня избегать. Ничего не получится. В своем доме я могу легко ее достать. Хоть сейчас отправиться к ней в спальню и повторить с ней все то, что делал днем и, наконец, получить от нее желаемое. Я знал, что она не сможет устоять, она меня хотела. Но не сегодня. У нее был длинный день. Она устала. Пусть сегодня отдыхает. Завтра. Я возьму ее завтра. И буду делать с ней все, что захочу. С ней я хотел дать волю самым смелым моим желаниям. А сейчас нужно пойти отдохнуть и набраться сил.

Глава 4

Я проснулась на рассвете. Солнце уже поднялось над горизонтом и освещало мою спальню. Было около шести утра. Спать уже не хотелось. Пока никто не проснулся, и не началась суета со свадебным приемом, а дом не наполнился гостями, можно пойти на пляж и покупаться в одиночестве.

Надев купальник и сарафан, захватив полотенце, я тихонько вышла из спальни. Из кухни доносились голоса прислуги. Я проскользнула незамеченной через задний вход и пошла в сторону пляжа.

Солнце приятно ласкало кожу. Начинался новый день. Настроение мое поднялось.

Я не сразу заметила, что не одна на пляже. Уже скинув сарафан, я увидела вдалеке плывущего брассом мужчину. Когда он приблизился к берегу, я поняла, что это Ахмад. Он перешел на кроль, рассекая воду сильными загорелыми руками. Я невольно любовалась им, потеряв драгоценное время, чтобы ретироваться. Накинув сарафан, я замешкалась с ремешком босоножек. Он уже выходил из воды. У него были сильные накачанные ноги, плоский рельефный живот и широкая грудь, покрытая черными волосками.

– Я могу подумать, что после вчерашнего, ты ищешь со мной встречи, желая продолжения, – как всегда насмешливо начал он.

– Уже ухожу, – закончив возиться с босоножками, ответила я и, резко выпрямившись, развернулась, чтобы уйти. Но Ахмад схватил меня за руку и притянул к себе. Поглаживая большим пальцем руки мою щеку, он нежно поцеловал меня. Его движения были такими плавными, тягучим. В этот раз он не брал, а давал. Моя кожа покрылась мурашками. Он сладко целовал, заставляя мои губы раскрыться на встречу поцелую. Его язык нежно ласкал мой язык, то сплетаясь с ним, то исчезая. Я опять теряла контроль над собой. Мое тело жаждало его ласк.

– Доброе утро, Марьяна, – произнес Ахмад, слегка отстраняясь.

– Доброе утро, – прошептала я в ответ.

– Далеко не заплывай. Мне нужно идти, – и он ушел.

Я стояла в растерянности, не зная, что подумать. Как расценивать его поведение?

Решив нет тратить время на разгадывание причин смены поведения Ахмада, я пошла купаться. Вода была прохладной и бодрила.

Наплававшись вдоволь, я решила раздобыть себе кофе.

На кухне было несколько человек. Элегантная женщина лет шестидесяти разговаривала о чем-то на французском с поваром приблизительно тех же лет. Две молодые девушки в униформе горничных пили кофе и о чем-то весело беседовали. Я громко со всеми поздоровалась и, подойдя к горничным, попросила налить мне кофе. Они на французском переспросили меня, я на английском подтвердила. Как хорошо, что кофе на всех языках звучит одинаково, думала я, беря из рук горничной чашку черного кофе.

– Господи! Как же на французском будут сливки? – вслух подумала я.

Пожилая женщина прервала разговор с поваром и подошла к нам.

– Вы, наверное, Марьяна? Ноэль рассказывал мне о Вас, – все это она произнесла на русском с сильным акцентом и, улыбнувшись, протянула мне руку. – Меня зовут Амалия. Ноэль мой сын.

– Приятно познакомиться, – вежливо ответила я, пожав протянутую мне руку.

– Робер, приготовьте, пожалуйста, нам с Марьяной завтрак, – обратилась Амалия к повару на английском, – Мы будем завтракать на террасе, – добавила она для горничных. – Да, и, будьте добры, принесите Марьяне сливки.