Мой странный друг (СИ)

Кай понимал, что в ловушке, сейчас его угрозы вырядели глупо, неубедительно. Стрелять он вообще ни в кого не собирался. Он опустил автомат и прислонил голову к двери машины, продолжая неотрывно смотреть, как они медленно подходили к нему.

Коджи аккуратно забрал автомат из его руки и положил рядом с собой, затем, встав на колено, откинул его защитную куртку и отогнул полу кителя. Там была кровь, все было в крови.

— Он ранен, — сказал Коджи, посмотрев на Тоями.

Тоями побледнел и тоже опустился на колено рядом с Каем.

— Я учился на медика и даже немного работал по специальности, — Коджи говорил спокойным, ровным голосом, смотря в глаза Кая, — разреши я посмотрю рану.

Видя, что Кай перестал сопротивляться, Коджи расстегнул до конца пуговицы его кителя и аккуратно убрал перепачканную в крови руку, которую Кай прижимал к ране. Затем ослабил узел платка и заглянул под марлю.

— Пулю видно, ее нужно вытащить и рану зашить, иначе ты истечешь кровью.

Кай молчал, он и сам это понимал.

— Я смогу это сделать, вот только обезболивающего нет, а все остальное точно есть. У тебя в машине есть обезболивающее?

Кай отрицательно покачал головой.

— Делай так, я потреплю, — тихо сказал он.

— По живому? Тебе будет больно.

— Меня пытали — и не раз, я знаю, что такое боль, — сейчас Кай понимал, что отказываться от их помощи глупо, силы его покинули. Валяться здесь на дороге и ждать кто на него наткнется — нет, в такую рулетку судьбы он играть не хотел. Пусть лучше Тоями, чем банда моджахедов.

Тоями, потрясенный услышанным и в целом состоянием Кая, протянул руку и убрал спадающий ему на глаза смоляной локон.

— Руки убери, — сквозь зубы проговорил Кай, бросив взгляд в его сторону.

— Мы сейчас все принесем, подожди немого, — Коджи, так же аккуратно взяв руку Кая, прижал ее опять к ране, — мы поищем у тебя в машине, может, что найдем из лекарств? Можно?

Кай лишь кивнул головой в знак своего согласия.

Коджи и Тоями заглянули в машину Кая и поняли — порядок не его конек! Здесь было все, видно, самое нужное ему.

На заднем сиденье валялись два боевых меча вперемешку с парой пистолетов, ножом, книжками, тетрадками и пустыми обертками от шоколадок и еще каким то мусором. Везде валялись рассыпанные ручки, карандаши и фломастеры. Музыкальные диски, упавшие на пол, лежали там же с пластиковыми бутылками от воды и пачками одноразовых салфеток. Местные газеты вперемешку с картами и листками записей хаотично расползлись по сиденью и частично сползли на пол.

На пассажирском сиденье лежали приборы ночного видения и еще масса аппаратуры, было понятно, чем сегодня ночью занимался Кай.

Во всем этом бардаке самое полезное, что было найдено, это недопитая бутылка коньяка из трех пустых и пузырек нашатыря с его платком. По нему они поняли, что он всю дорогу и держался благодаря нашатырю.

В багажнике был тот же бардак, там были разбросаны инструменты, насос для подкачки шин, домкрат, пара автоматов и ящик рассыпавшихся патронов. В этом бардаке им чудом удалось найти вскрытую аптечку водителя, содержимое которой было практически бесполезно, за исключением спиртовых салфеток и пузырька дезинфектора.

Потом они пошли к своей машине и принесли армейскую аптечку и коробку шовного материала с пинцетом и одноразовыми иголками.

Тоями захватил из машины свою армейскую куртку.

Чтобы делать минимум движений, Кая положили здесь же, у машины, под голову ему Тоями, заботливо сложив, положил свою куртку.

Затем Коджи, приподняв его голову, поднес ему бутылку с коньяком, Кай сделал несколько глотков.

— Это на потом, — Коджи убрал бутылку от его губ. И поднес к его лицу палку, что бы он взял в зубы.

— Не нужно, — Кай отрицательно качнул головой.

— Ты готов? — Коджи внимательно посмотрел на него, Кай закрыл глаза, тем самым давая понять, что можно начинать, — я постараюсь быть аккуратен с тобой и сделать все быстро, — заботливо произнес Коджи.

Тоями сидел на асфальте рядом с Каем и придерживал его за плечи, хотя в этом практически не было необходимости. Кай действительно хорошо держался, только капли пота на лбу говорили о том, насколько ему больно.

Тоями стирал этот пот салфетками, сейчас Кай уже не сопротивлялся его прикосновениям.

В какой то момент Кай схватил его за руку и крепко сжал, Тоями другой рукой нежно провел по его лицу.

— Потерпи еще, мой мальчик, все будет хорошо, — прошептал он, склоняясь над ним.

Когда Кай начинал от боли сильнее сжимать его руку, Тоями шептал ему нежные слова, стараясь хоть этим облегчить его боль.

К концу операции Кай начинал отключаться, Тоями поднес к его носу платок с нашатырем и тихо прошептал:

— Дыши, мой хороший, дыши.

Кай держался. Он привык к боли, привык ее переносить. В его жизни было слишком много ее, слишком много...

Переносить боль ему помогала и восточная духовная практика, когда он абстрагировался от боли, уводил от нее свое сознание. Чувство боли, конечно, оставалось, но сама боль притуплялась. Правда, на такое расходовалось слишком много энергии и сил.