Мой странный друг (СИ)

«Дергаться глупо с наручниками и заломленными назад руками. И это еще больше раззадорит Тоями, и тогда достучаться до его разума будет нереально. Хотя, когда Тоями адекватен, он вполне вменяем и разумен. Вот только как привести Тоями в этот адекват?» — думал Кай, не сопротивляясь проникшему в его рот языку Тоями.

«Хорошо целуется, но сейчас это было не так, как тогда в палатке», — промелькнула в мозгу Кая.

За это время столько всего произошло, и последние события постоянно возвращали его в ужас этих двух недель. Сейчас он ничего не чувствовал, он просто ждал, пока Тоями это прекратит.

«Достал уже с поцелуем! Вот если бы на месте Тоями была бы Ирка, вообще было бы отлично, — это была следующая мысль Кая, который дожидался, когда Тоями оторвется от его губ, — ну как он не поймет, не интересует он меня в таком плане. Конечно, у Тоями вековые традиции и воспитание, о которых ему рассказывал его сэнсэй, но у меня другие традиции, которые не допускают такого рода отношения!»

Кай, ощущая на своих губах жар поцелуя, чувствуя его язык у себя во рту, вспомнил опять о Ирке — и ответил на поцелуй.

Тоями отшатнулся как ужаленный.

— Ты что? Тебе понравилось? Ты меня тоже любишь хоть немного?

«Как его с любовью-то поднакрыло ко мне!» — подумал Кай и закрыл глаза, чтобы не видеть счастья на лице Тоями, ведь он его обманул, это не ему он ответил на поцелуй. Нет, он его не любит нисколечки, но он не хочет выяснять это сейчас. Зато его действия привели Тоями в нормальное состояние, это ему на руку.

«Нужно воспользоваться моментом», — подумал Кай.

— Сними наручники, пожалуйста, — Кай открыл глаза и посмотрел в глаза Тоями, — пожалуйста, руки затекли, больно.

Тоями уже начал привставать, чтобы дойти до ключей от наручников, но разум напомнил ему о поведении Кая при их встречах, его упрямство и полное отвержение всего, что он ему предлагал.

«Ну нет! Я не поддамся на твои чары! Пусть теперь ты помучаешься. И от боли тоже. О, какую боль я тебе доставлю, боль наслаждения!»

Кай видел, как Тоями меняется в лице, он видел, что уже достучался до его разума, а потом опять Тоями стало накрывать. Эта жестокая улыбка, блеск холодных чуть раскосых серых глаз.

«Вот блин, засада какая! Вот его с этой любовью накрыло. Вот что значит — тонкая душевная организация.»

«Свет лампы в глаза… белые простыни…стол… кровь на его руках… стон… кровь…»

Тоями смотрел на Кая и понимал, что он опять не здесь, где-то там, и там боль, она в его глазах.

«Это уловка! — подумал Тоями, — не поддамся на нее. Это игра. Не верю! Будем играть по моим правилам!»

Тоями жадно смотрел на Кая, который лежал перед ним на огромной кровати. Это прекрасное лицо в неярком свете ламп, влажные локоны, красивые высокие скулы, токая линия губ.

Тоями начал расстегивать пуговицы френча Кая, затем грубо расстегнул пряжку портупеи и, наконец, распахнул френч.

— Псих, что ты делаешь? — эти действия Тоями опять вернули Кая в реальность.

— Хочу посмотреть на тебя.

Взгляд Тоями задержался на золотом кресте на шее у Кая. Затем он положил руку на его грудь и медленно повел ей вниз, чувствуя теплую кожу под своей ладонью. Сейчас его рука вспоминала эту шелковую кожу.

— Как бьется твое сердце, какая гладкая кожа... Это прекрасно, — чуть охрипшим от возбуждения голосом произнес Тоями.

Кай чувствовал жар его руки на своей груди, животе…

— Подожди! Послушай меня, — Кай предпринял еще одну попытку «достучаться» до Тоями.

Тоями замер, посмотрел на него.

— Послушать о чем? Ты меня не слышал, когда я говорил с тобой? Ты меня знать не хотел. Даже просто ради человеческих отношений мог бы хоть пересечься, не первый день знакомы. Или это так тяжело — вести себя по-человечески с теми, кто к тебе хорошо относится? А ты просто исчез — и все!

— Все это время я был занят, я потом объясню… Да прекрати меня лапать! — это уже начинало бесить Кая.

— Как я люблю эту неподдельную страсть, когда ты такой настоящий, если бы не наручники я бы испугался тебя. Ты сейчас грозен, — лицо Тоями опять стало холодным и жестоким, — ты мой! Теперь я буду издеваться над тобой, и моя пытка будет мучительной и долгой.

Тоями решительно схватился за ремень брюк Кая и резкими движениями расстегнул его, затем пуговицу на брюках и ширинку.

— Тоями! — сейчас голос Кая источал мольбу и прерывался, — Тоями, послушай! Бывают минуты в жизни, когда секс — не важно с кем — не совсем вовремя. Вернее, вообще не до него. Ты это можешь понять?! — почти прокричал Кай.

Этот крик отчаянья отрезвил Тоями. Он замер. Внимательно посмотрел в его глаза.

— Что у тебя случилось? — сейчас Тоями был прежним.

— Я не готов говорить об этом, лежа перед тобой на кровати с расстегнутыми штанами. И руки очень затекли. Действительно больно, — Кай взглянул в глаза Тоями.

«Что-то произошло у Кая», — Тоями это понимал. Он замер, задумался.

«Разве я могу так с ним поступить? Странно, что со мной? Раньше бы и не задумался, сделал то, что хотел. Но сейчас не могу. Я чувствую к нему намного большее, чем физическое влечение, и хочу от него намного большего, чем просто удовлетворение моего желания...»