Мой странный друг (СИ)

— Спасибо, что ты так искренне волнуешься за меня. Точно все в порядке, — Кай открытым взглядом посмотрел в прищуренные, мечущие молнии глаза Рейко, — пожалуйста, присядь, ты меня уже начинаешь пугать своим состоянием.

— Ты мой друг, ты столько раз меня спасал, мы дрались плечом к плечу. Я готов убить Тоями, если ты только скажешь, — говоря это, Рейко сел в кресло напротив.

— Если бы было нужно, я бы и сам убил Тоями, — Кай достал пачку сигарет, тонкими пальцами вытащил одну и прикурил.

— Мне жаль, что Тоями так себя ведет, — тихо сказал Рейко, волна агрессии схлынула, Кай развеял окончательно его сомнения — с ним все нормально.

— Я знаю вашу культуру, традиции, историю, я понимаю Тоями, я его не осуждаю, я на него даже не обижаюсь, но и принять я это не могу, так как у меня другая вера, — Кай искренне хотел объяснить все Рейко, чтобы тот понял, перестал волноваться и, тем более, оставил мысли убивать Тоями. Что он может сделать это, Кай даже не сомневался.

— Я понял тебя, я рад, что как образованный человек ты понимаешь поступок Тоями, я уважаю тебя за твое решение и терпение к нему в его безумии.

— Ну, если честно, этим он меня уже поддостал.

Они вместе рассмеялись, понимая всю абсурдность этой ситуации. Смех убрал последние остатки напряжения. Оставшееся время они разговаривали о том, где и кто был за этот год и о событиях последних сражений. Им было о чем поговорить. Столько общего. Вернее, одно общее — бесконечная война…

***

Потом их позвали к ужину. Ужин был накрыт в национальном японском стиле. Низкие столы, за которыми все сидели на коленях в позе сейдза. Кая это не смущало, он не только прекрасно знал язык, но и все традиции этого народа, кому кланяться, как есть палочками и правильно отвечать на тосты, чтобы не оскорбить более старших гостей, этому его обучил его учитель.

Тонкое соблюдение этикета Каем поразило всех. Такое знание традиций и уважение к ним — у многих японцев сейчас этого не встретишь.

На таких ужинах было принято за столом говорить только о прошлых исторических событиях Японии, войнах кланов прошлых веков, военачальниках, их битвах, их жизни. Многие удивленно косились на Кая, когда в очередной раз нужно было продолжить беседу, он с легкостью продолжал любые темы разговора, прекрасно ориентировался в сложных именах былых полководцев, идеально помнил даты и подробности исторических битв.

Тоями был тоже удивлен и поражен, как вел себя Кай, эти манеры истинного самурая, хотя он не был им, — ни одной осечки.

Кай сидел рядом с ним, по правую руку, такова традиция — гость хозяина должен сидеть справа от него. Вот только Кай практически ничего не ел, только чуть пригубливал пиалу с саке, когда поднимали тосты. Это немного насторожило Тоями, но он не придал этому большого значения.

Сидевший справа от Юзуру его советник был раздражен всеобщим восхищением Каем, он считал его врагом. И все, что сейчас происходит здесь, было лишним. Он этого не понимал и не принимал, но терпел, так как его господин так решил.

Пытаясь найти повод подловить хоть в чем-то Кая, чтобы тот попал в просак и, наконец, облажался перед всеми, Макота завел разговор о поэзии прошлых веков. Ведь не мог же Кай знать все — всю поэзию!

— Кай, вы сказали, что любите японскую поэзию, я вспомнил один стих, но не помню его окончания, не поможете ли мне в этом:

«В грезах весенней ночи

Воздушный мост возник»

Нависла тишина, все поняли, что Макота, который всю дорогу сюда твердил, что Кай — враг и с ним нужно разобраться как с врагом, а не искать дружеского взаимодействия, сейчас хочет выставить Кая в невыгодном положении.

— «И вдруг распался, —

Вершиной разделенные плывут

Пряди облаков в небе.»

Это Фудзивара Тэйка, мне нравится его поэзия, одиннадцатый век, — в задумчивости сказал Кай, даже не придав виду, что это была ловушка.

Тоями обернулся и восхищенно посмотрел в глаза Каю, услышанное окончательно его сразило. Он пытался держаться весь вечер, но чтение стихов, да еще в идеальной японской манере с идеальным произношением! Он уже не мог отвести взгляда от лица Кая.

Все смотрели на них.

Кай понимал, что Тоями опять слетает с катушек. Он не думал, что своим поведением, так впечатлит его. Нужно было что-то предпринять, чтобы Тоями пришел в себя, так как Рейко начинал закипать, видя, как Тоями пялится на Кая.

«Если любишь ты меня,

Помашу тебе я рукавом,

Но в стране Мусаси на лугах

Укэра от глаз скрывают цвет —

Так и ты скрывай свою любовь».

— И это стихотворение мне очень нравится, — холодным голосом сказал Кай, читая его, смотря в глаза Тоями.

«Тоями, приди в себя!» — посылал ему мысленный сигнал Кай.

Он совсем не хотел, чтобы Тоями пострадал из-за своей глупости.