Мой странный друг (СИ)

— У тебя такая нежная кожа — Тоями принес мазь, вату, бинты, — даже не загрубела здесь.

— Да, это моя проблема. Всегда приходится перчатки надевать, а если не удается, вот такое происходит, — Кай смотрел, как Тоями бережно удаляет с ладоней грязь ваткой с обеззараживающим раствором.

— Щиплет? — Тоями увидел, что Кай поморщился, — он наклонился к ладони и подул на нее.

— Уже нет. Сейчас хорошо, — сказал Кай и понял, что это прозвучало неоднозначно.

«Хотя, какая глупость! Мне просто обрабатывают ладони», — успокоил себя Кай, понимая, что чувствует себя странно, смотря на сосредоточенное лицо Тоями.

— Ты уже второй раз мои руки лечишь, — вспомнил Кай.

— Мне это нравится, — серьезно сказал Тоями, — вернее, я не это хотел сказать. Мне жаль, что такое с твоими руками происходит по моей вине уже второй раз, — Тоями поднял глаза на Кая, — но мне нравится о тебе заботиться.

Каю стало вдруг жарко, он отвел глаза и опять почувствовал, как Тоями дует на его ладонь, снимая действие антисептика. Он чувствовал тепло и нежность его рук, как он заботливо накладывал мазь на его содранные ладони, а потом, приложив толстый кусок ваты, аккуратно перебинтовывал его руки. Кай старался успокоить скачущий пульс и сбивающееся дыхание. Он заставлял себя считать до ста, выгоняя из головы странные мысли.

Тоями отпустил его руки.

— Ну, вот и все! Утром сниму повязки.

— Спасибо, — Кай смотрел в сторону, понимая, что его глаза выдадут бурю в его душе, с которой он боролся все это время.

— Всегда пожалуйста. А вот и ужин принесли! — Тоями обернулся к слугам, которые принесли подносы и стали накрывать для ужина невысокий столик у дивана.

Дождавшись, когда тарелки с едой установят на столе, Тоями встал и обернулся к Каю:

— Пойдем поужинаем.

Кай пошел, все еще пребывая в странном состоянии. Сев за стол, он понял, что толстая вата, привязанная к ладоням, не дает возможности сжать вилку в руке. Тоями это тоже понял.

— Я покормлю тебя, ты не против?

Тоями сел рядом с Каем, взял его вилку и, наколов на нее кусочек цветной капусты в кляре, обмакнул в соус и все это приблизил ко рту Кая.

Кай открыл рот, понимая, что еще не знает, что сказать и как поступить. Наверное, он проголодался, хотя чувство голода его давно уже не преследовало, но он съел это с удовольствием, и поднесенный кусок к губам опять был вовремя. Каю даже показалось, что он чувствует вкус еды. Да, было вкусно, и ему хотелось еще есть.

Тоями видел это и из под полуприкрытых глаз смотрел на Кая, как тот с удовольствием берет губами с вилки кусочки еды.

На тарелке лежала вареная рыба, как просил Кай. Тоями зацепил ее вилкой, но она рассыпалась, тогда он лукаво улыбнулся и посмотрел на Кая.

— Если ты не против, я руками тебе ее дам?

Кай кивнул, еще не понимая до конца смысл сказанного.

Тоями взял небольшой кусочек рыбы пальцами с тарелки Кая и, обмакнув ее в соусе, поднес это к губам Кая.

Кай открыл рот, чувствуя, как Тоями бережно кладет ему еду, и ощущая его пальцы на своих губах.

Кай медленно прожевал кусок, понимая, что сейчас все вокруг него как будто в тумане и только рука Тоями, его ухоженные пальцы с кусочками рыбы в соусе, приближается к его губам, а дальше он как во сне чувствует, как его пальцы чуть прикасаются к губам и от этого становится почему-то хорошо. Но главное, что все вокруг, все, что было важно и значимо, исчезает, остаются только эти прикосновения.

Тоями старался ничем не выдать своего состояния. Он сохранял равнодушное спокойствие, но на самом деле его давно уже кидало то в жар, то в холод. Он видел губы Кая, то, как он по-детски трогательно открывает рот и позволяет положить ему еду, как потом его губы и язык, прикасаясь к его пальцам, стирают с них сладкий вязкий соус.

— Это все, — растерянно-отрешенно сказал Тоями, понимая, что тарелка Кая пуста.

Кай услышал это и пытался понять, о чем он говорит, но потом, опустив глаза, увидел свою пустую тарелку. Кай удивился — он в первый раз съел все и даже это не заметил.

Тоями протянул руку к губам Кая. Кай впервые взглянул ему в глаза.

— Я хотел протереть тебе губы салфеткой, — также отстраненно сказал Тоями, видя лихорадочно блестящие глаза Кая.

Не дожидаясь его ответа, Тоями провел салфеткой по губам Кая, больше всего на свете мечтая своими губами слизать с них остатки сладкого соуса.

— Может, еще хочешь? — неопределенно спросил Тоями, опять смотря чуть в сторону, боясь, что Кай прочтет его мысли.

— Нет, хватит, — так же странно ответил Кай.

Повисла неловкая пауза. Тоями понимал, что он должен это сказать. Он должен ему сказать все, что он думал и чувствовал за это время. Все его внутренние муки и страдания, его сомнения и осознание того, что он полюбил. Он любит его, как бы это банально ни звучало. И он должен это сказать.

— Кай… — голос Тоями прозвучал неестественно.

Кай понимал, что сейчас он может услышать то, что боялся услышать больше всего в своей жизни. Боялся так, что сейчас от звука голоса Тоями его прошибло в холодный пот и ноги стали ватными. Он сгруппировался и резко встал.

— Я пойду спать, — Кай пошел в сторону спальни.