Мой сводный чёрт

— Не переживай так, Игнаша, — вдруг усмехнулась Снежана, волосы назад откидывая и плечиком ведя. — Это просто игра. Праздник у нас. Нужно веселиться. Поля, — ко мне обернулась и за руку схватила холодной и влажной ладошкой, — пойдём?

А я осознала, что она просто хочет Игната на эмоции вывести. Надеется, что бутылочка позволит ей его поцеловать. Поэтому с готовностью вскочила, сжимая тонюсенькие пальчики и безмолвно поддерживая.

Мы подошли ближе к Оле и другим одноклассникам, которые решили играть. Оглянулась. Увидела, что Рома даже не поднялся. Только с неодобрением смотрел на меня, нахмурив тёмные густые брови и сжимая кулаки. Я даже решила отказаться, но увидела Игната, присевшего напротив и сверлящего Снежану взглядом. Раз я не могу урвать свой кусочек счастья, ради этой девушки можно просто посидеть рядом. Съем лимон, ничего не случится.

Села на пол, снова тёмный взгляд Ромы поймала. Повела плечом и отвернулась, наблюдая за тем, как кружится бутылка от руки Оли. Горлышко указало на подругу старосты. Оля звонко расцеловала её в щёки. Постепенно ребята распались всё больше и больше, недовольно цокая, когда кто-то выбирал дольку лимона вместо поцелуя. Наконец, горлышко бутылки указало на Снежану. Девушка подставила щёку под поцелуй одноклассника, в то время как кулаки Игнат с силой сжались. Парень весь напрягся, казалось, что вот-вот совершит рывок и начнёт колотить одноклассника.

Снежана взяла бутылку, кинула короткий взгляд на Игната, раскрутила бутылку и замерла, нервно кусая нижнюю губу. Поймала её ладонь и сжала, про себя загадывая, чтобы она указала на Игната. Но выбор пал на Тошу, сидящего справа от Игната. Снежана чмокнула друга в щёку и плюхнулась обратно, заправляя волосы за аккуратные ушки и делая вид, что ни капли не расстроилась.

— В следующий раз повезёт, — шепнула едва слышно ей на ухо.

Снежана посмотрела на меня с благодарностью. А потом взгляд перевела на бутылку и улыбнулась. Я следом за ней кинула взгляд на пол и округлила глаза, осознав, что горлышко указывает на меня. Антон поднялся и потянулся ко мне. Я встала на колени и чуть голову повернула, подставляя щёку. Невольно взглядом Рому нашла. Вздрогнула и чуть не осела обратно, увидев на его лице ярость и даже ненависть. У парня скулы побелели от того, с какой силой он сжимал зубы. В горле тут же ком слёз встал, мешая дышать.

Я не успела осознать, как пальцы Антона сжали мой подбородок, чуть развернули моё лицо. И чужие губы прикоснулись к моим. Я была настолько ошарашена, что некоторое время стояла и не шевелилась, пока рука Антона сжимала мою талию. Опомнилась. Задёргалась. Упёрлась руками в плечи.

— Ты… Ты что? — в голосе звенели слёзы.

Ответить Антон не успел, его за грудки вверх дёрнул Рома.

— Размажу, — голос парня исказился от ярости до неузнаваемости. Он встряхнул друга, а после кулак занёс, чтобы ударить. Но подоспевшие друзья успели его оттащить от несопротивляющегося Антона. — Она моя! Моя!

Рома рычал точно зверь, вырываясь из рук друзей и рвясь в сторону Ломакина.

— Пустите, — Рома дёрнулся. — Я не стану его трогать.

Игнат и Глеб разжали руки. Рома кинул на Антона уничтожающий взгляд и покинул комнату, громко хлопнув дверью.

— Вау, какие страсти! — захлопала в ладоши Оля. — У нас тут намёк на инцест.

Не глядя ни на кого, поспешила следом за Ромой, но уже в коридоре меня нагнал Антон.

— Поля!

— Чего? — обернулась, замечая за его спиной четвёрку. — Что ты снова хочешь? — грубо спросила я. — Я не знаю, зачем ты это делаешь, Антон, каких целей добиваешься. Если меня, прости, взаимностью я тебе ответить не могу. Я люблю другого парня.

— Полина, — он сделал шаг вперёд.

— Так не делается, Антон! Нельзя целовать человека, когда он этого не хочет. Понимаешь? Ты забрал нечто ценное. То, что не принадлежало тебе!

По моим щекам градом катились слёзы, портя макияж. Я развернулась и бросилась дальше, пытаясь найти Рому. Мне просто жизненно необходимо было найти его и поговорить. Объяснить, что всё было ошибкой. Недопониманием. Вылетела во двор дома, огляделась по сторонам. Парня нигде не было видно. Развернулась. Собралась в дом вернуться, но крепкие руки подхватили меня. Знакомый аромат окутал, заполняя лёгкие. Я вскинула глаза, чтобы тут же цунами дикой, всепоглощающей боли накрыло меня. Вцепилась пальцами в широкие плечи и захлёбываясь слезами, попыталась выдавить из себя хоть слово, но Рома не дал. Руку на затылок положил, портя причёску. Сократил резко расстояние между нашими лицами и в самые мои губы прохрипел:

— Ты моя! Моя! Слышишь?

Он это говорил с таким надломом, с такой болью и потребностью, что меня будто на части разорвали. На крохотные молекулы, каждая из которых безоговорочно любила этого непостижимого, невероятного парня.

— Моя, — очередной хрип, после которого губы Ромы накрыли мои. Проворный язык ворвался внутрь, оглаживая зубы и лаская язык. Рома забрал моё дыхание. Стал моим воздухом. Он целовал меня так жадно, на грани боли, зеркально отражая нашу любовь. Такую сладкую, необходимую, и болезненную.