Мой сводный чёрт

— Боже, за какие только грехи обрушились такие напасти? — Тамара Викторовна перекрестилась.

— Я в душ, — Рома свернул в ванную комнату.

— Тебе что-то нужно, Полина? Что-то хочешь? Есть? Пить? Чем я могу помочь? — женщина прижимала руки к груди, а в её глазах стояли слёзы. Она искренне переживала за своего работодателя.

— Нет, спасибо больше. Я пойду спать. Больше суток не спала. Вчера так и не смогла уснуть.

— Бедная девочка, сколько ты пережила за эти дни, — женщина покачала головой. — Я молока с мёдом и маслом сливочным сделаю, чтобы ты спала лучше. Если не уснёшь к моему приходу, выпьешь.

— Спасибо, — я поплелась в свою комнату, с огромным трудом переставляя ноги.

В комнате смогла стащить штаны и сбросить свитер, оставшись в одних трусиках. Сил не осталось даже на то, чтобы умыть лицо. Упала на кровать и накрылась одеялом с головой. Думала, что сразу же отключусь, но сон не шёл. Чего-то не хватало. Чего… Сама же усмехнулась. Кого-то. Привыкла за последнее время, что вечно засыпаю в одной комнате с Ромой. Не имеет значения — в кольце его рук или просто рядом. Главное то, что я чувствую его защиту. Знаю, что он своим присутствием прогонит все страхи.

— Не спишь ещё, Поля? — Тамара Викторовна вошла в комнату с чашкой. — Выпей, милая. Чтобы сны хорошие снились.

— Спасибо большое. Вы так заботитесь обо мне.

— Как не заботиться, когда вижу, как несправедливо обделили любовью такого светлого ребёнка?

К горлу подкатил ком слёз.

— Сейчас в моей жизни появился человек, который дарит мне её сполна, — улыбнулась.

— Дай Бог, чтобы вы с Ромой пронесли эту любовь через всю жизнь. Помни, милая, такой любви с огнём не сыскать. Не каждому Бог дарит такую любовь.

Я кивнула, залпом выпивая молоко.

— Спи, милая. Утро вечера мудренее. Завтра всё наладится. И носик не забудь закапать.

— Точно, — улыбнулась. — Спасибо.

— Не за что, Полина.

Женщина взяла грязную чашку и ушла. Я откинула одеяло и потянулась к тумбочке, где стояли капли.

— Чёрт, — раздалось сиплое со стороны двери.

— Ой, — я пискнула, прикрывая грудь одеялом. — Ты чего здесь делаешь?

— Пришёл спать со своей девушкой, — глаза Ромы блеснули.

— Девушкой? — зажав капли в руке, заползла под одеяло, накрывшись по самую шею.

— Угу, — Рома медленно стал приближаться к кровати. — Моей.

Он лёг поверх одеяла. Так, чтобы немного прижать своим телом меня. Коснулся губ поцелуем. Осторожно и очень нежно.

— Ты же станешь моей девушкой?

— Да. Конечно.

— Это хорошо, — поцеловал меня в нос рядом с ранкой. — Давай закапаю нос. Устал, как пёс. В ванной чуть не заснул.

Я протянула Роме капли, запрокидывая голову. Привычно поморщилась, когда горьковатая жидкость попала в носоглотку. Хоть капли и были неприятными на привкус, они действительно помогали. Через двадцать минут после использования мне легче дышалось.

Рома поднялся, выключил свет. Залез под одеяло, сначала не прикасаясь ко мне. Я замерла, особо остро чувствуя, что на мне только трусики. Рука Ромы коснулась талии и скользнула на живот. Пальцы обвели пупок, заставив задрожать. Парень придвинулся ближе. Коснулся губами обнажённого плеча и шейки.

— Добрых снов, малыш.

— И тебе. Завтра всё наладится.

Снова Рома поцеловал меня в плечико. Я прикрыла глаза и заснула. Не видя снов. Восстанавливая силы и нервы за два дня.

Глава 32

Рома

Открыл глаза и уставился на часы. Десять часов. Чёрт. Хотела потереть лицо ладонями, чтобы сбросить оковы сна, но обнаружил, что тёмная головка малышки покоится на предплечье. За ночь одеяло сползло, открывая вид на обнажённую спину и хрупкое плечо. Мигом почувствовал прилив желания. Прекрасно знал, что Поля сегодня спала в одних трусиках. Хотелось опрокинуть её на спину и начать поцелуями покрывать тело. Но я только осторожно переложил голову Полины на подушку, поднял с пола зайца и в руки всунул. Девчонка тут же завозилась, причмокнула пухлыми губами и на живот легла.

Всё же не выдержал, заскользил губами по позвоночнику вниз, к ямочкам на пояснице. И языком снизу вверх до самой шейки, чтобы вкус любимый разлился на языке.

Сцепил с силой зубы и с огромным трудом отстранился. Покинул комнату малышки, не желая тревожить её сон. Знал прекрасно, что прошлой ночью она не спала. Поэтому дал ей возможность отоспаться.

Засунув вещи бати в дорожную сумку, поехал в больницу. От этого места уже зубы сводило. Почти прописался там мл*.

— Привет, батя, — почувствовал ни с чем несравнимое облегчение, когда увидел завтракающего на койке родителя

— Здравствуй, сын, — батя хоть и был белым, но был в хорошем расположении духа.

— Как ты? — бросил сумку на пол и склонился к отцу, прерывисто обнимая. С изумлением заметил, что руки дрожат.

— Жив. Ходить буду. Нормально всё, — отец скупо поцеловал меня в щёку, похлопав по плечу.

— Знал бы ты, как пересрал вчера, когда узнал твою машину. Бать, я бы мл* не пережил второго раза.

Всё ещё обнимал отца, поэтому почувствовал, как он вздрогнул. Выпрямился. И увидел боль на его лице. Такую сильную, что в грудине полоснуло зеркально.