Мой сын, аспергер

В какой-то момент я поняла, что никто не готов воспринимать наши проблемы всерьёз, и нужно сделать что-то радикальное. Я начала снимать ребёнка на видео и создала файл, куда вносила всё происходящее, в течение 10 дней, в хронологическом порядке. Затем я снова посетила главврача нашей поликлиники и принесла ему подробную "таблицу жизни". Ниже – пример нашего обычного дня.

В то время я уже сильно подозревала, что Робин не переносит лактозу. Но доктор по-прежнему не проявлял нужного энтузиазма. И я, наконец, взорвалась.

С НАШИМ РЕБЁНКОМ ЧТО-ТО НЕ ТАК!

ДАВАЙТЕ, РАБОТАЙТЕ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!

В то время главврачом нашей поликлиники был пожилой предпенсионный доктор Игрек с кучей аббревиатур, обозначавших различные звания: MB, CHb, FRCS, MRCGP. Оглушённый взрывом моего негодования, он наконец-то выписал нам направление к педиатру, где чётко говорилось, что с ребёнком как таковым всё в порядке. Но у ребёнка сумасшедшая мать.

Я не знаю, как расшифровываются замечательные аббревиатуры нашего главврача, но до сих пор храню копию направления, выданную этим медицинским светилом:

"Робин выглядит жизнерадостным, хорошо выкормленным, улыбчивым и здоровым ребёнком, который успешно развивается согласно педиатрического графика. С самого рождения его беспокоят колики и газы, он часто плачет и плохо спит.

Родители Робина убеждены, что у него есть серьёзные проблемы с кишечником. Они уже побывали у ряда нетрадиционных врачей и попросили меня выдать им направление к специалисту для проведения независимой экспертизы, что я и делаю.

Его мать Катерина болезненно зациклена на ситуации с ребёнком и отказывается следовать моим советам для решения этих проблем".

Колики продолжают являться самой частой причиной семейного дискомфорта и стресса у молодых матерей, а также основной причиной обращения за медицинской помощью родителей младенцев до четырёх месяцев.

Робину уже перевалило за четыре месяцев.

4. Официальная медицина против альтернативной

"Термометр – самый полезный прибор в современной медицине. Он полностью отражает её суть. Отсюда напрашивается тема моей будущей диссертации: "Термометр как олицетворение современной медицины и целевое устройство для неизбежного исцеления мировой популяции"

"Ряд нетрадиционных врачей", который главврач нашей поликлиники небрежно вбросил в направление, на самом деле состоял из одного-единственного человека.

Это был Натан Рейнолдс, краниальный остеопат, который с тех пор открыл продвинутую клинику в Лидсе,В то время он работал в Мидлсбро, и мы узнали о его существовании от нашей районной медсестры. Она упомянула его имя в связи с лечением колик. Поначалу мы относились к такого рода вещам очень скептично, но на тот момент уже были готовы жрать дерьмо, если бы кто-то сказал, что у дерьма есть шанс.

Натан осмотрел Робина и разъяснил ситуацию. Он разложил всё по полочкам.

Когда младенец появляется на свет, у него на голове есть две мягкие пустотные области, которые со временем срастаются. Все знают о существовании верхней области, о большом родничке. Но не всем известно про задний, малый родничок, который расположен недалеко от шеи младенца и окружён четырьмя костными пластинами. Его часто трудно нащупать, и он обычно полностью закрывается в шесть недель в процессе роста черепных костей. Когда младенец проходит через родовой канал, эти пластины сдвигаются и перехлёстываются. При затяжных родах, как это было в нашем случае, младенец надолго застревает в родовом канале. При длительном сжатии, костные пластины могут защемить окружающие ткани и впоследствии продолжать срастаться вместе с ними.

Именно так и случилось с Робином. Поскольку у меня были затяжные роды, и я родила, по словам врачей, с недораскрытой шейкой матки, его задние пластины долго находились в перехлёсте и защемили центральную нервную систему, пока он торчал вниз головой в тесном родовом канале. Это привело к серьёзному нарушению продвижения пищи по желудочно-кишечному тракту и повлекло за собой спазмы, мышечную зажатость и, до какой-то степени, неправильную выработку пищеварительных ферментов.

Если бы роды случились, скажем, во Франции, тамошние врачи обязательно проверили бы состояние обоих родничков. Но по британскому протоколу такая проверка необязательна и почти нигде не практикуется.

Но Робину уже было более четырёх месяцев, оба родничка уже давно срослись, и теперь его центральная нервная система была прочно зажата в костной ткани.