Мой талант

Элою доставалось гораздо меньше внимания Вероники, чем Неро, а про остальных и говорить нечего. Густав переселил сенсориков в комфортабельные фургоны с кондиционерами и теплым душем. Теперь у каждого сенсорика был отдельный дом.

– Какое счастье, наконец, помыться, – с восхищением заявил как-то за общим обедом Нил.

– Да, условия проживания теперь значительно лучше, – подтвердил Зияр.

– Мне все равно не терпится убраться отсюда, – вмешался Алард.

– Да, уж, – грустно подтвердила Ника.

Она каждый день навещала родителей и бабушку с дедушкой. Девушка видела, как впадает в отчаяние отец и страдает мама. Сердце девушки разбивалось, глядя на их муки. Баба Тоня тоже ни о чем, кроме внучатой племянницы, говорить не могла. Анатолий с трудом убеждал ее не звонить в полицию с заявлением о пропаже. Ситуация накалялась с каждым днем. Только Неро был для Ники отдушиной.

– Не грусти, пройдет год, и ты будешь вспоминать о прошедшем так, словно это было не с тобой, – говорил он.

Спустя неделю молодой человек был окончательно очищен. Густав переселил его из больницы в отдельный фургончик по соседству с Никой.

Вечерами Ника и Неро часто выходили насладиться прохладой и поговорить.

– Почему полковник так уверен, что зону не найдут. С воздуха ведь наш поселок отлично видно, – недоумевала Вероника.

– Зияр говорил, что зона оснащена самонаводящимися ракетами земля-воздух, это отличная защита от воздушных атак. А что касается обнаружения, в арсенале секты Либертаса есть специальные электромагнитные пушки. С их помощью выводятся из строя все датчики в радиусе десятков километров. Самолеты, беспилотники, любые средства связи, все начнет давать сбой при приближении к зоне, – объяснил Неро.

Однажды вечером Неро раздобыл где-то гитару. Он сел на раскладной стул и стал петь Веронике итальянские песни. Ника была в восторге. Когда девушка просила перевести особенно трогательные произведения, ее поразило, насколько романтичны и проникновенны были слова. В тот вечер они просидели до утра на улице. Ника куталась в одеяло из верблюжьей шерсти и пила горячий кофе. А Неро пел и переводил. С этого дня ни у кого из сенсориков не осталось сомнений, что Вероника выбрала молодого итальянца.

По неожиданно сложившейся традиции сенсорики обедали всегда вместе. Мужчины обсуждали, как продвигается дело с улаживанием конфликта.

– Я запросил полицейскую сводку и базу разыскиваемых по международным правонарушениям, нас там нет, – сообщил Алард.

– Мои источники тоже не нашли нас в базах, – подтвердил Нил.

– Что будем делать с Джоком и Эдуардом, когда все кончится? – спросил Зияр.

– Джока нужно снова спрятать, а Эдуарда – под суд. У меня за эти недели на него уйма компромата набралось. Этот тип настоящая бомба, – сказал Алард.

– В любом случае, долго их здесь оставлять нельзя, спящие они хлопот не доставят, но долго не протянут, – хмуро проговорил Нил.

– И все-таки странно все это. Они как то легко сдались. Раньше секретная служба была гораздо назойливее, – сказал Зияр.

– Меня тоже это удивляет, но, с другой стороны, хорошо, что все так легко, – прокомментировал Нил.

Через две недели из больницы выпустили Элоя. Доктор разрешил мужчине покидать пределы госпиталя, но переселять в фургон пока не решился.

– Я там чуть мхом не покрылся, – пожаловался Элой, – Сказал этому мяснику, что если он меня не выпустит, сожгу больницу силой мысли.

– И он поверил? – со смехом спросил Нил.

– Вероника навела на них такого ужаса, что мы все теперь для них чудо-мутанты, – шутливо ответил сенсорик.

Когда третья неделя подходила к концу, Неро решил приготовить Веронике особый обед. За два часа до обеда молодой человек пригласил Нику к себе в фургончик. Там было все необходимое для приготовления и хранения пищи: холодильник, микроволновка и плита. Когда Вероника явилась на встречу, Неро встретил ее в фартуке и с лучезарной улыбкой.

– Что ты задумал? –поинтересовалась заинтригованная Ника.

– Хочу приготовить тебе истинно итальянское блюдо, – загадочно произнес Неро.

Ника прошла вглубь просторного фургончика и увидела на столе муку, яйца и другие составляющие будущего блюда.

– Где ты все это достал? – удивилась Ника, привыкшая есть то, что приготовит местный повар.

– Ограбил местную столовую, – пошутил молодой человек.

– Мне казалось, в поселении никто не готовит. Я так привыкла, что еду привозят в специальных контейнерах, – недоумевала Ника.

– Для меня сделали исключение, – гордо заявил итальянец и пошел к столу.

– Так что ты будешь готовить? – спросила Ника.

– Основное блюдо любого итальянского застолья, – сказал молодой человек и начал просеивать муку.

Глядя на приборы, которых не было в арсенале обычного фургончика, Ника терялась в догадках.

– Я однажды была в итальянском ресторане и запомнила только огромные белые тарелки, на которых практически не было еды. Маленький кусочек рыбы, взбрызнутый соусом, и огромные листья салата и еще какой-то зелени по краям. А еще никогда не забуду маленьких кальмарчиков. Они, как живые, стояли на тарелочках и, казалось, во– вот заплачут или разбегутся, – вспоминала Ника.