Мой талантливый враг 2

Догадка была насколько пошлой, что у меня ноги подкосились, когда я представила руки Винсента. Всякий раз, когда играл... Ох...

— Да-да, змейка. Ты все правильно поняла.  Без медиатора, вот этими пальцами!

— Извращенец, — выдохнула с восхищением и толкнула его на постель.

— Извращенка, я тоже видел твою панфлейту. А твоё обращение со смычком!

***

Мы решили продлить свой академический отпуск и не возвращаться в академию, пока идет суд на Говардом Вестерхольтом. Я максимально пыталась оградить Винни от новостей. Одним днём мы просто погрузили вещи в фургон и отправились колесить по королевству. Учеба — последнее, что мне было нужно сейчас. Хотелось побыть плохой и безответственной девочкой. Спать на заднем изрядно продавленном сидении, выступать в кабаках за деньги, сочинять песни на салфетках.

Мы узнали, что Мари Коч стала ректором академии.  Говарда посадили в тюрьму, а Циммермана и Флориана приговорили к общественно полезным работам, лишив всех прежних заслуг перед королевством. Он ещё легко отделались!Но и у меня кровожадность давно сошла на нет. Всё Флориан стал молодым папой.

Прогрессивный метод лечения взяло на вооружение новое руководства хосписа. Его даже назвали в честь моего мужа. Метод Вестерхольта. Винс позволил использовать семейное поместье в качестве больницы и для последующей реабилитации вышедших из делирия.

— Кем хочешь стать, когда вырастешь, Винни? — спросила однажды своего мужа, глядя сквозь люк фургончика на звездное небо.

— Врачом. Лечить музыкой. Я долго думал, в чем же моё призвание, кажется, догадался.

Тут же представила его в белом халате, с этими растрепанными волосами и серьгой в нижней губе. Чуть от ревности не умерла!

— Я с тобой. Работать мы будем вместе!
— Только, чур, без поджогов, моя курочка-змейка.

А вот это уж как пойдет!

Опасность делирия для  нас миновала. Винс сам догадался, что сотворил отец. К счастью, так и не вспомнил деталей страшной ночи.

Но даже если мой муж вдруг провалится в небытие, я соберу всех наших друзей, и покажу им такую откровенную пьесу о любви, что лучше бы ему проснуться. Потому что я не утаю ни одной горячей детали!