Мой темный Ромео

Я накормила себя круассаном, вермонтским маслом и двумя датскими булочками с подноса с выпечкой, которую Хетти пекла каждое утро. Затем я скользнула на сиденье напротив него.

Ромео не отрывал глаз от газеты. 

— Доброе утро, Печенька. У меня галлюцинации или ты встала раньше трех?

— У тебя определенно галлюцинации.

— Глядя, как ты намазала четыре пальца масла на один круассан, я так не думаю. Это слишком похоже на тебя, чтобы быть миражом, — он закрыл газету и сложил ее в четкие квадратики у себя под боком. — Тебе лучше?

— Да, но не благодаря тебе.

Он поставил свой кофе. 

— Веришь или нет, но я собирался проверить тебя в эти выходные, если ты к тому времени не покажешься.

Я положила руку на сердце. 

— А еще говорят, что романтика мертва.

— Романтика мертва. Приложения для знакомств убили ее много лет назад. Ты единственная, кто все еще верит в нее. Я наполовину обеспокоен тем, что ты проводишь неимоверное количество времени за просмотром "Охотников за привидениями" на случай, если встретишь призрака.

Я проглотила свой круассан в два укуса. 

— Я хочу, чтобы ты развлекал меня сегодня.

По какой-то неведомой мне причине я знала, что он подшутит надо мной. Он всегда безошибочно давал мне какую-то версию того, что я хотела.

Он допил свой кофе. 

— Я могу посетить твою комнату в конце дня, если позволит мое расписание – при условии, что ты ослабишь свое правило о половом акте.

— Я имела в виду днем.

— А что насчет надоедливой вещи, которая является моей работой?

— Тогда возьми меня на работу.

— Нет, спасибо.

— Я не спрашивала.

— Я не предлагал, — пауза. Он использовал ее, чтобы выдохнуть, чтобы не задушить меня. — Не сегодня. Там демонстрация оружия, и я должен быть там. Это опасно.

— Я люблю опасность.

— А ты мне нравишься целой и невредимой, — подумав, он добавил: — Как одно из самых дорогих моих владений, конечно. Твое содержание обходится в сотни тысяч долларов. В месяц.

— Я приду к тебе сегодня на работу.

— Нет.

Я надулась, накручивая прядь волос на палец. 

— Ты знаешь, что бывает, когда мне скучно.

Я, конечно, была намеренно надутой, зная, что это заводит его.

Мое отражение сияло в его мертвых акульих глазах. В нем промелькнули последние несколько месяцев. Через какое дерьмо мы друг друга протащили.

В конце концов, Ромео никогда не боялся моего плохого поведения. И на этот раз его намерения мелькнули у него на лбу.

Уступка за уступку.

Какая глупая мысль.

Естественно, я надеялась, что он продолжит так думать.

Мы зашли в тупик.

Наконец он встал, проверяя свой «Ролекс». 

— Я пошлю Джареда забрать тебя в полдень. Демонстрация будет проходить на асфальте под открытым небом. Ожидается ветер, холод, грязь и здоровая доза дискомфорта. Не надевай ничего, что могло бы привлечь внимание, включая, и особенно, высокие каблуки. Пока ты там, ты не покинешь меня, не будешь бродить вокруг, и не будешь делать ничего, чего нет в инструкции, которую я пришлю тебе по электронной почте после моего ухода.

— Хорошо, Зэдди, — промурлыкала я.

— Если ты будешь вести себя хорошо, в чем я очень сомневаюсь, мы могли бы потом пойти пообедать. Не заставляй меня сожалеть об этом, Печенька.

Я взлетела, ударив кулаком в воздух. 

— Я не буду!

Он покачал головой, накинул блейзер на предплечье и вышел. Могу поклясться, что слышала, как он бормотал: «Уже».

Возможно, Ромео нужно было лучше определить, что значит наряд, который не привлекает внимания.

Потому что, когда я шла от «Майбаха» по бесконечному асфальту, он не выглядел впечатленным.

И под «не впечатленным» я имела в виду то, что он с радостью столкнул бы меня со скалы, если бы кто-то промчался в пределах его видимости.

Это был первый раз, когда я увидела огонь в его глазах, и этот огонь хотел сжечь меня до смерти.

Если вы спросите меня, в моем черном мини-платье с ремешками нет ничего плохого. Крошечные кусочки прозрачного нейлона, прикрывавшие мою скромность, можно было назвать только высокой модой.

Я носила пятидюймовые ботинки «Лабутены», чтобы завершить образ, и чтобы Ромео не возвышался надо мной полностью. Лакированная кожа тянулась вверх по моим ногам, обрезая бедра посередине.

На окраине Александрии десятки людей в форме бродили по асфальту, где был припаркован "Хаммер" размером с дом. И все они смотрели на меня, рты приоткрыты, глаза остекленели.

Я покачивала бедрами, пока шла к своему мужу, его отцу и его заклятому врагу. Они стояли рядом с вертолетом в шумоподавляющих наушниках, не отрывая глаз от меня.

Я полагала, что добилась своей цели – напомнить Ромео, насколько желанной была его жена, учитывая, что каждый мужчина, мимо которого я проходила, раздевал меня взглядом.

Солнечная улыбка на моем лице только усилила взгляд Ромео. Он сорвал муфту и сунул ее Каре в руки.

Старший изучал мое декольте так, словно потерял там ключи от машины. Рядом с ним Брюс выглядел готовым добровольно отдать дань уважения и раскопать для них.

Лопасти вертолета взметнули воздух вокруг нас.

Тем не менее, сквозь рев я отчетливо слышала старшего. 

— Что она делает?