Мои убийственные каникулы

– Постоянного полового партнерства? – договаривает за меня Майлз, явно забавляясь. Я должна быть признательна ему за то, что он больше не скалится, но я почему-то не испытываю признательности.

Я замолкаю. Не могу больше на них смотреть. Неужели я бессознательно разгуливала с этими представлениями с самой школы? Когда первый мой юноша попросил меня быть его девушкой, я решила, что так будет всегда. Проведение границ. Четко обозначенное намерение.

Разве не так?

Именно так.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю, как это называется. Но он не сказал мне слов, которые нужны для чувства безопасности и комфорта. Так что нет, мы не пара.

Веселье Майлза гаснет, как лампочка.

– Сперва промоем рану, – говорит фельдшер, опускаясь на колени рядом с Райтом, который уже начал задавать мне вопросы, относящиеся к нападению.

– Вы кого-нибудь заметили, когда вошли в библиотеку?

– Никого, кроме людей за стойкой. – Я указываю в ту сторону.

– Были ли странные встречи до библиотеки?

– Только с Майлзом. Наши с ним встречи всегда странные. – Лишь только с моего языка сорвалась эта шутка, меня посещает чудесная мысль, я поворачиваюсь на коленях у охотника за головами и оказываюсь с ним нос к носу. Он смотрит на меня с таким видом, будто пробует на зуб кованый гвоздь. – Теперь подозреваемый – ты.

– Технически – нет, – возражает Райт. – Он совещался с нами.

Я приподнимаю бровь и говорю Майлзу:

– У меня нет этой уверенности, пока я не установила последовательность событий.

Сначала мне не кажется, что Майлз прореагирует. Он продолжает молча смотреть на меня, на скулах ходят желваки. А потом наклоняется к моему уху и говорит так тихо, что слышно одной мне:

– Я бы скорее всадил себе пулю промеж глаз, чем поднял на тебя руку, Тейлор. От мысли, что тебе хотя бы секунду было больно, мне хочется подохнуть. Такие слова ты хотела услышать? Других у меня нет.

Вот это да! После такого трудно сосредоточиться и выдать что-то связное, тем не менее я кое-как отвечаю на завершающие вопросы полицейского. Мне тем временем перевязывают голову. Стоит мне поблагодарить Райта и фельдшера, как Майлз прижимает меня к груди и выносит из библиотеки через задний выход.

– Я отправил Джуду эсэмэс, чтобы приехал за нами, но он не ответил.

– Он не включает свой телефон из-за Данте.

– Из-за кого? – рассеянно переспрашивает Майлз.

– Не важно. Знаешь, не надо меня нести, я могу идти сама.

Ответа нет.

За библиотекой стоит черный седан, туда, на заднее сиденье, Майлз меня и сажает, потом устраивается рядышком. Водитель, с любопытством посмотрев на нас в зеркало заднего вида, выезжает со стоянки и вливается в движение, не задавая вопросов.

Тут-то адреналин и падает у меня, как строительные леса с десятого этажа.

Меня прошибает холод, я начинаю дрожать, несмотря на источаемое соседом тепло. Последние полчаса пролетают в памяти как сон. Я действительно обсуждала с офицером полиции отношения или у меня ум зашел за разум? Я снова и снова вспоминаю удар по голове тяжелой книгой в кожаной обложке, от чего мне становится трудно дышать, дрожь усиливается.

– Ты вся трясешься, Тейлор.

– Знаю.

Его голос очень спокоен, но все же не без доли волнения.

– Ты сказала фельдшеру, что тебя не тошнит. Что-то изменилось?

– Нет, просто начинаю понимать, что произошло. И насколько хуже все могло кончиться.

– Добро пожаловать в мой мир.

– Теперь, когда все улеглось, когда больше не надо отвечать на вопросы… – Я тру свою голую руку, и Майлз тут же принимается делать это за меня. – Все уже хорошо. Только я сильно мерзну.

Он кивает, по его горлу спускается комок.

– Почти приехали. Сейчас я все устрою.

Я и сама справлюсь – это то, что я почти говорю, в том или ином виде. Но сейчас мне не хочется быть главной. Пускай этот мужчина, которому я доверяю, тепло меня укроет, и тогда я все обдумаю.

– На самом деле я тебя не подозреваю, Майлз.

– Еще бы ты меня подозревала, милая. – Он осторожно целует бинт у меня на голове. – Я тоже не числю тебя в подозреваемых.

Он нравится мне таким – ласковым и убедительным, хотя откровенный, прямолинейный и грубоватый он тоже неплох. Он сложнее и многограннее, чем кажется с виду. Ну это-то я и раньше знала.

– Так мы и не поели мороженого, – шепчу я, касаясь губами его шеи. – Мне так хотелось посмотреть, какое ты выберешь!

– С печеньем.

– Правда, что ли?

– Обожаю. Только такое и ем.

– Я в шоке. Как-то несерьезно!

– Персиковое пиво – вот что несерьезно, Дюймовочка. А мороженое с печеньем – лучшее, какое только можно придумать.

– Просто ты никогда не пробовал мороженое с ириской.

– И не стану, это бабушкин вкус.

Я ахаю, хотя догадываюсь, что так он отвлекает меня от случившегося – и вполне успешно. Внутри он мягкий и ласковый. Сдается мне, я с самого начала об этом догадывалась. Сейчас он болтает про мороженое, хотя жилка на его правом виске трепещет так, словно вот-вот лопнет.

– Учти, я в порядке.

– Так я тебе и поверил, Тейлор.

Не могу удержаться, чтобы не чмокнуть его в подбородок. Он блаженно жмурится, наши рты соприкасаются, дыхание становится общим.

– Пожалуйста, – слышу я его шепот. – Перестань.

– Что перестать?