Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

По возвращении моем в Петербург, в начале ноября, был пожар в Институте инженеров путей сообщения: обгорел незначительно паркет в кабинете помощника директора по учебной части [Владимира Петровича

] Соболевского. Клейнмихель поручил директору Строительного училища полковнику (впоследствии генерал-лейтенанту) Лишину{430}

и мне исследовать причины пожара. По сделанным нами допросам, мы не дознали причины пожара, но Лишин, который надеялся заменить [Валериана Федоровича

] Энгельгардта в должности директора института, изыскивал разными путями способ доказать, что пожар произошел по непростительной неосторожности, в чем будто бы он убедился из рассказов обучавшегося в то время в школе гвардейских подпрапорщиков своего сына, который это слышал от другого его сына, обучавшегося в институте. Я объяснил Лишину, что мы можем делать наши заключения только по формальным показаниям, а потому не угодно ли ему будет при мне допросить своего сына, юнкера гвардейской школы, на что он не согласился. Затем мы представили Клейнмихелю все отобранные нами показания при мною редижированном и подписанном обоими нами рапорте, в котором изложили наше заключение, {основанное на полученных показаниях}. При открытии постоянного через Неву моста, Лишин сказал мне, что Клейнмихель положил на нашем рапорте резолюцию: «Я не верю обоим следователям». Я отвечал Лишину, что никогда не справляюсь о резолюциях Клейнмихеля на моих донесениях, а если он нам не верит, то не следовало ему назначать нас следователями.

В том же ноябре окончилась постройка постоянного на р. Неве моста. За несколько дней до открытия я зашел к его строителю Кербедзу, которого нашел не в духе. Он мне сказал, что он с самого начала устройства моста почти[80]

ежедневно выслушивал всякого рода неприятности от Клейнмихеля и все терпел в виду желания окончить это важное дело, которое ему было поручено. Но теперь, когда оно окончено, Клейнмихель вывел его из терпения. Местность около строившегося моста была завалена огромной массой материалов, которые должно было свезти ко дню открытия моста. Для отвозки этих материалов был найден подрядчик за оптовую плату; за тем обязанность строителя моста заключалась только в том, чтобы подрядчик выставлял ежедневно такое количество лошадей, которыми можно было бы окончить очистку моста своевременно. Кербедз должен был представлять ежедневную ведомость о числе выставленных подрядчиком лошадей Клейнмихелю, который, не довольствуясь этим, поручил инженер генерал-майору Кролю{431}, человеку весьма дурной репутации, поверять показания Кербедза. В тот день, когда я пришел к последнему, Кроль нашел число лошадей, отвозивших материалы, несколько меньше, чем было показано в ведомости Кербедза. Последний не мог утвердительно сказать, солгал ли Кроль, чтобы подслужиться Клейнмихелю, или же недосчитал он лошадей по затруднительности их сосчитать во время работы, или действительно подрядчик уменьшил число лошадей после счета их Кербедзом. Клейнмихель призвал к себе последнего и очень грубо выговаривал ему за ложное показание лошадей в представленной ведомости. Кербедз не выдержал этого выговора и в первый раз дозволил себе отвечать Клейнмихелю. Он сказал, что свое дело, постройку моста исполнил с усердием, а очистку мусора, конечно, можно поручить и Кролю. Клейнмихель, не привыкший к подобного рода ответам, ушел из своего кабинета. Кербедз, не дождавшись его возвращения, также ушел.