Мой враг, моя любимая

Правда, в те моменты, когда Ивар отсутствовал в поселении, почетная роль водоноса и поправлятеля подушек доставалась и этому шутнику. Мила, напротив, со мной не церемонилась, считая, что двигаться полезно.

Когда в то утро я привела себя в порядок и осторожно спускалась по лестнице, она как раз выходила из кухни. Оглядев меня скептическим взглядом, Мила остановилась и спросила:

— Ну ты чего как старуха вся сгорбилась?

— Опять плохо спала ночью, — пожаловалась я, — и спина что-то болит…

— Спина? — она задумалась. — М-м.

И ушла.

Пожав плечами, я постаралась найти себе какое-то занятие, чтобы отвлечься от недомогания. Потом прибежал Никитка, и в его компании скучать точно не пришлось. До обеда удалось как-то провести время, но когда все сели за стол, я вдруг поняла, что не хочу есть.

— Что, спина так и болит? — опять поинтересовалась Мила, и на этот раз в ее голосе послышалось больше сочувствия.

— Угу, — я поморщилась и потерла поясницу.

— А Ивар когда приедет?

— Обещал сегодня пораньше вернуться. Праздник же.

И снова Мила издала глубокомысленное "М-м" и потеряла ко мне интерес.

Ивара, появившегося ближе к вечеру, я встретила уже со стиснутыми зубами и испариной на лбу.

— С тобой все хорошо, малыш? — обеспокоился он. — Ты сама не своя.

— Наверно… не знаю… может быть… — я вцепилась в его руку и с трудом выдавила улыбку подбежавшему в ожидании поздравлений Никитке. Не хотелось портить ребенку праздник своим плохим самочувствием.

Когда мальчик задул свечи, а Мила взяла нож, чтобы разрезать торт, мне скрутила такая волна боли, что я схватилась за край стола и выругалась целым потоком брани из лексикона наемников. Среди собравшихся повисло молчание. Ивар наклонился ко мне с круглыми глазами.

— Кира… что случилось?

Прежде чем я успела отдышаться и произнести хоть слово, за меня ответила Мила.

— Кира рожает, — невозмутимо произнесла она и приступила к разрезанию торта.

Ивар стал белым как стенка. Одновременно с ним Байрон и Лекс приняли благородный зеленый цвет лица.

— Как рожаю? — прохрипела я.

Мила пожала плечами и облизнула кончик пальца, измазанный в креме.

— Похоже, что с утра.

— Почему ты не сказала? — пришел в себя Ивар, обращаясь то ли ко мне, то ли к сестре Лекса.

— Я понятия не имела… — пролепетала я.

— Я не хотела пугать Киру, — заявила она, — и вообще, удивляюсь, почему она только сейчас заорала благим матом. Я к этому времени, по-моему, уже родила.

— У меня будет братик? — с любопытством выпучил глазенки Никитка.

Объяснять степень родства этого ребенка вызвался Байрон. А вот Нина, которая тоже присутствовала на торжестве, стрельнула в меня своими глазищами, откашлялась и поинтересовалась:

— У тебя уже отошли воды, девочка?

— Воды? — я снова выругалась, только теперь мысленно из уважения к пожилой женщине. — Не знаю…

Она нахмурилась.

— Поверь, если бы отошли, ты бы уже знала.

Выражение ее лица мне не понравилось.

— И… и что мне делать?

— Для начала выйдем-ка из-за стола.

Дальнейшие события запомнились смутно. Меня увели почему-то в комнату Милы, расположенную на первом этаже. Я слонялась из угла в угол, невпопад отвечая на вопросы Нины, а Ивар не отходил ни на шаг. Впервые я видела его таким напуганным. Никакое сражение с охотниками не выбивало его из равновесия так, как грядущее рождение собственного ребенка.

Волны боли накатывали одна за другой, и вскоре ходить перехотелось. Я легла, свернулась калачиком и поскуливала. Перед глазами темнело от каждого нового приступа. Где-то на заднем фоне слышались встревоженные голоса.

— Это плохо. У нее сильные схватки, но воды не отходят, — говорила Нина.

— Сделайте же что-нибудь! — требовал Ивар каким-то чужим, сиплым голосом.

— Ее надо везти в больницу, — выносила вердикт Мила.

— М… — мычала я, кусая подушку, — меня нельзя в больницу… документов нет…

— Она может потерять все силы, а мы не знаем, как помочь, — тревожилась Нина. — Здесь нет профессиональных акушеров.

— Но Миле же не потребовались акушеры! — возражал Ивар.

— Потому что не все женщины рожают одинаково, идиот! — с ажиотажем вступала в перепалку сестра Лекса. — Или ты думал, что ребенок оттуда выйдет так же легко, как вошла твоя палка? Да? Так ты считал? Вот посмотри теперь, как женщины из-за вас, мужиков, мучаются.

Ивар бормотал что-то неразборчивое.

— А-а-а! — наконец, не выдержала и завопила я так пронзительно, что чуть сама не оглохла. — Я больше не могу-у-у! Достаньте его из меня-я-я!

Через секунду кто-то сильный подхватил меня на руки… и едва не уронил, потому что я еще не разобралась с предыдущей схваткой и принялась извиваться от боли.

— Куда ты ее потащил? — возмутилась Мила.

— В больницу, — раздался над ухом голос Ивара, — я не собираюсь рисковать здоровьем жены и ребенка. Нина правильно говорит.

— Но как ее примут туда без документов?!

— Поверь мне, как адвокату: ни один врач не имеет права отказать рожающей женщине.

Меня трясло и покачивало. Похоже, Ивар едва ли не бежал. Я вцепилась зубами в его плечо и заплакала от облегчения. В тот момент просто мечтала оказаться в больнице и чтобы кто-нибудь, наконец, прекратил эти мучения.