Мой враг, моя любимая

— Дальше хода нет, — раздался над ухом тихий шепот. — Некуда бежать.

Слова прозвучали, как приговор. Я обхватила его руками и зажмурилась. Мелкие камешки посыпались с полуразрушенных ступеней, когда полицейский спустился еще ниже. Что-то мелькнуло за закрытыми веками и, распахнув глаза, я увидела луч света, который проходил мимо нас с Иваром и бил в стену напротив. Вид пятен плесени и ржаво-рыжих кирпичей даже не вызвал отвращения, хотя наверняка моя спина в тот момент прижималась к чему-то подобному. Все чувства и эмоции вытеснил страх.

Я медленно перевела глаза на Ивара. Он сверху вниз смотрел мне прямо в лицо немигающим взглядом. Спокойный, как скала. Впрочем, его фирменное спокойствие уже не удивляло. Почему-то я сразу догадалась, что на таком пике напряжения он боится только одного — что мои нервы не выдержат. Тогда я сделала над собой усилие и растянула губы в улыбке. Если он может держать себя в руках, то и мне стоит этому поучиться.

Наверно, зрелище получилось жуткое, потому что Ивар моргнул. Полицейский спустился еще ниже. Луч света спикировал по стене вниз, выхватил лужи на полу. Казалось, секунды с громким щелканьем отсчитываются в моей голове. Спина Ивара под моими ладонями напряглась. Он перевел взгляд в сторону ступеней. От катастрофы нас отделял всего один шаг.

Улыбаться больше не получалось, и я спрятала лицо на груди у Ивара. Вдохнула его запах, прижалась губами к жилке над расстегнутым воротником рубашки. И вдруг ощутила, как бешено она пульсирует. Как колотится его сердце. Его кадык подпрыгнул и плавно вернулся на место. Ивар сглотнул от нервного напряжения или моего прикосновения?

Шаг. Полицейский сдвинулся с места. Я не сразу смогла поверить в то, что он уходит. Казалось — это слуховая галлюцинация. Но шорох на ступенях затих, а вместе с ним исчез и луч света. Только когда Ивар заметно расслабился, я позволила себе выдохнуть.

— У тебя губы искусаны, охотница, — шепотом заметил он, хотя в темноте мы уже не могли друг друга рассмотреть. — Ты так испугалась?

Шершавая подушечка пальца коснулась моей нижней губы. Так, словно хотела стереть с нее следы зубов.

— Нет, — тихо ответила я, почти не покривив душой, — это когда на стекло наступила. Чтобы не закричать.

— Моя смелая девочка. Моя охотница…

Ивар оставил мою губу в покое. Но через секунду ее накрыл его рот. Пальцы обеих наших рук переплелись, ладони тесно прижались друг к другу. Этот поцелуй уносил меня все дальше от пережитого страха, и я радовалась, что Ивар сдержал слово. Он за мной пришел. Точно так же, как тогда, в клане Седого. И только за это я готова была простить ему и похищение, и унизительное содержание на цепи, и принудительное лишение девственности, и многое-многое из того, что он успел натворить.

Неожиданно для самой себя я рассмеялась. Нервный хохот заклокотал в горле. Я легонько оттолкнула Ивара и зажала рот рукой, но смех все равно рвался сквозь пальцы, сотрясал грудь, выдавливал слезы на глазах. Следом начались всхлипывания, все тело содрогалось, и я ничего не могла с этим поделать.

— Что с тобой? — встревожился Ивар.

— Ничего… — я хрюкнула и шмыгнула носом, — я только что… поняла… что ты исполнил мою мечту…

— Это какую? — теперь он насторожился.

— Чтобы первый раз, — я подавила еще одно истеричное всхлипывание, — у меня случился с мужчиной, который меня полюбит… а я полюблю его…

Ивар вздохнул и посочувствовал:

— Выпить бы тебе, охотница. Да чего-нибудь покрепче. Вон как накрыло.

Выпить, правда, не получилось. Ивар убедился, что опасность миновала, вывел меня безопасным путем на улицу и успокоил, а затем повел… в аптеку. К тому времени я уже успокоилась и привела себя в порядок.

Вооружившись лейкопластырем и спиртовыми салфетками, Ивар направился в ближайшую аллею и усадил меня на первую подвернувшуюся скамью. Хозяйским движением схватил за лодыжку и устроил мою ногу у себя на коленях. Снял туфлю и оценил ущерб, пока я одной рукой схватилась за деревянную спинку, а другой — за край скамьи.

— Все плохо? — обреченно поинтересовалась я.

— Жить будешь, — хмыкнул он, а потом принялся вытирать кровь и заклеивать рану.

— Хочу себе фамильяра! — простонала я, когда порез защипало.

Ивар смерил меня скептическим взглядом.

— Зачем он тебе, охотница? Мало от полиции побегала? Понравилось?

— Нет, — я поморщилась, — совсем не понравилось. Зато не пришлось бы мучиться с ногой.

— Да ладно тебе. Через пару дней как на кошке все заживет! — Ивар полюбовался плодом своих трудов и надел туфлю обратно.

— А вообще хочу быть, как ты, — я опустила ногу и встала, прислушиваясь к ощущениям, — чтобы фамильяр внутри был.

— Да неужели?! — Ивар тоже поднялся, приобнял меня, и мы побрели по улице.

— Да, — кивнула я, — это очень удобно. Я даже тебе завидую. Иногда. Совсем немного.

— Завидуешь? Мне? Человеку низшей расы?

Я фыркнула.

— Не кокетничай! Низшая раса! Ты же сам от этих слов смеешься!