Мой враг, моя любимая

За углом была припаркована грязно-коричневая развалюха. За рулем я разглядела темный силуэт водителя. Со скрипом приоткрылась дверца. Меня втолкнули на воняющее смрадом заднее сиденье. «Красноповязочники» резво заняли места по обеим сторонам.

– Поехали, – скомандовал Виктор, который прыгнул на переднее сиденье.

Машина тронулась, выехала на проспект и влилась в поток. Я оказалась зажата между двух верзил и могла лишь вертеть головой. Но как запомнить дорогу в совершенно чужом городе? Уже через пару минут я потеряла даже малейшее представление о том, куда мы направляемся.

– Ты только что подписал себе смертный приговор, – с ненавистью я принялась сверлить взглядом вихрастый затылок Виктора. – Клянусь, ты недолго протянешь после того, как поднял руку на меня.

– Ты плохо меня знаешь, – хохотнул он, пропустив угрозы мимо ушей.

– Я отлично тебя знаю. Ты подставил Милу. Из-за тебя ее изнасиловала толпа садистов. А ведь она тебя любила! Предал своих же. Такое не прощают.

Виктор обернулся. Свет фонаря мелькнул в окне, и показалось, что в глубине зрачков лекхе сверкнула всепоглощающая злоба.

– Значит, Хамелеон тебе рассказал?

– Рассказал, – выплюнула я.

– Странно, что он так разоткровенничался. Ты дорога ему?

Я притихла.

– Тем не менее, как удачно мы встретились снова, а? – продолжил он. – Я, кстати, считал, что наш хваленый Хамелеон умнее. Умнее, чтобы два раза не попадаться на одну и ту же удочку. Но нет. Я лично в нем разочарован. А ты?

– Ты – больной ублюдок! – Весь лексикон наемников мигом всплыл в памяти, и это было самое безобидное из того, что вертелось на языке.

– Вот так всегда, – с притворным сожалением протянул лекхе. – Вы все меня страшно недооцениваете. Ну вот скажи, – он обернулся и положил ладонь на спинку сиденья, – что ты такого нашла в Хамелеоне?

– Ты больной… – покачала я головой. Зачем вступать в бесполезный диалог? Что доказывать такому, как Виктор?!

– С самого детства я только и слышал, как его называли нашим главой, нашим старейшиной и так далее. А все из-за чего? Из-за родства с Ниной, которая якобы обеспечила всем приют, когда мужчин убили? Так моего отца тоже застрелили, когда он пошел со старейшинами к охотникам. И что? До этого хоть кому-нибудь было дело? Хотел ли я, чтобы моя мать после этого превратилась в амебу, которой стало плевать на всех вокруг, в том числе и на меня? А ведь это Петер не сдержал язык за зубами и выболтал секрет охотникам. Подвел нас. Правильно всю их семейку перестреляли!

Я только скрипнула зубами. Да этот коротышка просто и банально завидует! А прикрывается семейной трагедией. Как будто он один пострадал в результате стычки с кланом моего отца.

– Отпусти сейчас же! – дернулась я, но верзилы молчаливыми тисками буквально расплющили меня между собой.

– Отпустить? – фыркнул Виктор. – Теперь, когда я одним махом могу убить двух зайцев? Не-е-ет. Ты, сучка, провалишься так далеко, что тебя даже муж твой не найдет. А Хамелеон… если он захочет получить тебя обратно, то сначала принесет то, что хочу я. Хоть какая-то компенсация будет. Слишком много о себе возомнил.

Муж? Мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить разговор в парке. Кажется, я представилась любовницей Ивара. Мое настоящее происхождение оставалось тузом в рукаве. Стоило ли выдавать его сразу? Я прикинула в уме возможные варианты реакции Виктора на правду. Испугается и отпустит? Или придумает нечто еще более коварное, когда поймет, что может миновать Ивара и моими руками напрямую проложить путь к жиле? В клане Седого Жорж не тронул меня лишь из-за имени отца. Сгодится ли эта уловка теперь? Я решила рискнуть.

– Ивар не много о себе возомнил, – с презрением бросила я. – Он – человек, а ты – животное. Поэтому у него есть все, а у тебя – ничего. Но теперь ты реально попал. Потому что мой отец – глава клана охотников. И он не станет возиться с тобой из-за твоей красной повязки. Это тебе не продажная полиция. Для охотников есть только закон. И ты под него вполне попадаешь.

На лице Виктора промелькнуло недоверие.

– Знаешь, что с тобой сделают, когда поймают? – продолжила я. – Мой отец лично подвесит тебя на каком-нибудь суку так, чтобы руки из плечевых суставов выворачивались. Знаешь, как это больно? Узнаешь. Совсем скоро. Потом тебя начнут пытать особым железом, чтобы понять, как в твою тупую башку пришла «блестящая» мысль даже посмотреть своими грязными глазами на дочь охотника. Когда ты обгадишься от боли, тебе, скорее всего, отрубят руки. В назидание тебе подобным. А потом, возможно, передадут полиции с пояснением, что так и было.

Один из верзил звучно сглотнул. Это меня приободрило.

– Но это я описала тебе вариант, если будет только папа. А если придет Коля, мой старший брат, то тебя наверняка спишут в могильник с пометкой «Застрелен при попытке нарушить границу заповедника». Такова будет официальная версия по документам. А что на самом деле…