Мой... Желанный... Милый...

Мысли съедали меня изнутри, как будто кислота, попавшая внутрь, причиняли боль. Я так увлекся думками, что не вовремя среагировал на крутой поворот. Мою машину начало заносить. Закрутив баранкой руля, я отпустил тормоз, направляя колеса в противоположную сторону. Главное, не зацепить газон. Сука.

— Артём, блядь! Ты что творишь? — раздался в наушниках голос моего тренера.

— Я в порядке! В порядке!!! — заорал, разрывая глотку от слов.

Наконец, машина снова стала мной управляема. С визгом шин, я резко затормозил, а столп пыли по инерции рванул вперед.

— И какого хера ты остановился? — возмутился тренер. — Артем, на тебя смотрят спонсоры. Ты хочешь сорвать свои сделки с ними?!

— Нет, нисколько, Сергей Анатольевич. Я исправлюсь. Просто, — учащенно задышал я, облокотившись о баранку руля головой, покрытой шлемом. — Дайте мне пять минут.

— У тебя их нет. Ты отстал на двадцать секунд. Самый херовый результат, который был у тебя за весь период тренировок.

Блядь! Мысленно выругался я, затем снова завел машину, рванул на первую передачу рычаг и, не дожидаясь следующих отчитывающих слов от тренера, сорвался с места.

— Так-то лучше, сынок. Выброси из головы своих баб. Ни одна из них не стоит твоего кубка и всемирного признания, — тренер пытался подбодрить меня, но все вышло наоборот. Я приуныл, отчасти понимая, что Диана стоит гораздо большего, чем мой гребанный кубок, о котором я грезил с малых лет.

Спустя полчаса я нагнал потерянные секунды во времени и смог добраться до тройки лидеров среди тренирующихся. После финиша, я подъехал на истерзанной машине к пит-стопу. Заглушил ее, отдавая в надежные руки механиков. Девушки-болельщицы мигом окружили меня, а я не обращал на них внимания. Сегодня очень важный день: брат записал Диану к врачу, и я должен вырваться любой ценой, чтобы быть рядом с девушкой в самый волнительный момент в наших жизнях.

— Ай да молодец, Артём! — сзади раздался хрипловатый голос одного из спонсоров. Я обернулся в тот момент, когда его телохранители разогнали девчонок по разные стороны. Скептически осмотрев меня с головы до пят, мужчина снова пристально впился сощуренным взглядом в мои глаза. — Я уж подумывал отказаться от ставки на тебя, но ты…, — он ухмыльнулся и затряс указательным пальцем передо мной, будто хотел наказать за проступок, — больше так не делай, сынок, иначе я могу передумать в два счета.

— И вам не хворать, Вениамин. Я удивлен увидеть вас здесь.

— С чего это? Если мы с твоим братом еще повздорили, это не значит, что я готов подложить свинью своему любимчику, — ехидно засмеялся Бондарёв.

— Как ваша дочка? — я осторожно задал вопрос. Витя меня во всем просветил, что касалось открытого дела. Вениамин вряд ли знал, что я был в курсе каждого шага. Бондарев нахмурился, пождав губы в тонкую линию. Вскинул левую седую бровь, затем сложил руки на груди, и высокомерно бросил:

— В коме. До сих пор, — с каждом слове ни намека на сожаления. Я удивился, что родной отец так отреагировал. Другой бы на его месте не отходил от койки своей крохи. — Не будем о плохом, сынок, — разительная смена его настроения и темы, привела в восторг. Мастер маскировки истинного лица и эмоций.

— Конечно. Мне пора. Смею оставить вас, — коротко ответил я, опустив глаза на наручные часы. Мне еще оставалось переодеться, а потом как можно скорее рвать по газам, чтобы успеть на прием.

— Передавай Виктору привет. И милой Диане, — идиотское выражение лица Бондарёва навевало на неприятные мысли. Вздернув резко голову вверх, я уставился на него, как только с его уст прозвучало имя любимой. С насмешкой? С издевкой? Нет… Бондарёв помнил о Диане, и буквально ласкал имя своим гребанным языком, смакуя его звучание.

— Непременно, — едва сдерживая себя, я ответил ему и отсалютовал.

— Я поставил на тебя много денег, Артём. Надеюсь, твой отец так же верил в тебя, как я?

Я остановился, как вкопанный. Слишком многое было известно постороннему человеку. Обернувшись к нему лицом, по моей спине пробежался холодок, навевающий грядущие перемены в жизни. Только вот насколько разрушительными они окажутся — никто не мог ответить на этот вопрос. Ничего не ответит на реплику Вениамина, я скорее ретировался, чтобы избежать неприятного разговора с тренером. Он просто так не отпустил бы меня с тренировки. Начался б непременный полет разборов, где я накосячил. А я и так знал, где напортачил. Когда на трассе — никаких мыслей и раздумий. Правило для гонщика номер один, если хочешь выжить. Я пренебрег своей же безопасностью и чуть не погубил себя, да и болиду досталось. Механики определенно обматерят меня в мастерской, когда начнут менять ходовые запчасти.

Я быстро принял прохладный душ, остужая пыл и смывая с себя запах высококачественного и дорогого бензина. Переоделся в свежие шмотки, которые всегда приношу с собой на смену. Взяв телефон, я набрал брату. После пары коротких гудков, он сбросил и тут же прислал сообщение, что сам перезвонит через пять минут. Вот и славно, я как раз соберусь на выход.