Мой жизненный путь

Наконец, началось это собрание, где присутствовали более 100 членов ВКП(б) и кандидатов в члены ВКП(б), а также почти весь состав партбюро факультета и всей парторганизации института. Около двух часов шел разбор нашего поступка. Особый упор был сделан на мне, как кандидате в члены ВКП(б) и секретаре бюро ВЛКСМ факультета. Затем последовало требование заслушать "забастовщиков". Несколько ребят, чтобы сгладить обстановку, признали свою вину и пообещали впредь так не поступать. Когда очередь дошла до меня, то я не стал оправдываться, а заявил буквально следующее. В июле 1917 года в Петрограде большевики были против проведения демонстрации, но когда массы трудящихся стихийно вышли на улицы, то большевики решили принять участие в этой демонстрации, чтобы придать ей организованный характер и возглавили её. И мы поступили также.

Это мое заявление вызвало бурю восторга большинства участников собрания, а преподаватели со смехом обращались к преподавателю предмета "основы марксизма-ленинизма", что мол "здорово Вы обучили студентов марксизму-ленинизму", а он, довольно улыбаясь, поглаживал свою бородку. В общем, наступила разрядка и на этом закончилось закрытое партсобрание без каких-либо оргвыводов. Однако на отчётно-перевыборном комсомольском собрании вместо меня выбрали студента первого курса Разгоняева. На следующий год секретарем бюро ВЛКСМ факультета был избран Леунов Иван Иванович, в дальнейшем ставший директором совхоза-техникума в Новосибирской области и Героем Социалистического труда, а впоследствии директором Научно-исследовательского института овощного хозяйства РСФСР, доктором сельскохозяйственных наук, ныне главным учёным этого же института. На третьем и четвёртом курсах я увлечённо участвовал в научных студенческих кружках института ― по селекции, которые возглавлял доцент Иван Матвеевич Леонов, ученик И. В. Мичурина, работавший непосредственно в Центрально-генетической лаборатории в г. Мичуринске, откуда он прибыл в Новосибирск в НСХИ; и кружка по агрохимии, который возглавлял доцент Орловский. Работу по зимним корневым прививкам яблони в Сибири я доложил на научной конференции и был награжден дипломом. На агрохимическом кружке я сделал доклад о роли органических удобрений в земледелии. Незаметно приблизились госэкзамены. Председателем Государственной комиссии был доцент И. М. Леонов. На экзамене по растениеводству со мной произошел следующий инцидент. Заведующий кафедрой физиологии растений Ермилов Герман Борисович начал задавать дополнительные вопросы, какие меры нужно применять против осыпания коробочек хлопчатника, на которые я, как мне казалось, дал довольно исчерпывающие ответы (внесение доз удобрений, чеканку хлопчатника по методу Т. Д. Лысенко и т.д.), но он не унимался и всё требовал: а ещё что ― тут я не выдержал и сказал, что тогда нужно взять верёвочку и подвязать коробочку, на этот мой ответ был взрыв хохота членов комиссии, кроме председателя, И. М. Леонова, который строго вёл заседание. В итоге комиссия поставила мне пять, но после заседания ко мне подошел Иван Матвеевич и строго сказал: "на госэкзаменах нельзя так отвечать, и если ты еще раз позволишь себе это, то уши тебе надеру". Экзамены прошли успешно, кроме всего прочего было принято решение рекомендовать меня в аспирантуру.

После вручения дипломов об окончании института, как обычно, устраивался банкет, на котором произошел неприятный для меня эпизод. Когда празднование было в разгаре, кто-то вспомнил о травопольной системе земледелия академика В. Р. Вильямса как методе улучшения плодородия почв. Я не удержался и сказал, что одной травопольной системой проблему плодородия почв не решить. Сидевший напротив меня декан агрономического факультета доцент Красников вскипел и заявил буквально следующее "мы, партия большевиков пронесём имя Вильямса через века и никому не позволим критиковать его". Поскольку я делал доклад на агрохимическом кружке, то попытался доказать, что проблема не так проста, но всё было напрасно и мы, разгорячась, почти разругались с ним. Поутру, когда проснулся, я вспомнил вчерашний банкет и подумал, что же я наделал, теперь декан не представит на Учёный совет вопрос о рекомендации меня в аспирантуру. Примерно, через день или два, будучи в институте по каким-то делам встретил доцента Красникова, который, улыбаясь, пошел мне навстречу и, поздоровавшись за руку, спросил: "Ну Вы, наверное, вчера читали газету "Правда" и улыбались", я ответил, что не читал, а в чем дело. Он заметил, что вчера в газете "Правда" была опубликована статья академика Лысенко Т. Д. на тему: "О некоторых ошибочных положениях в учении академика Вильямса". Далее он продолжил, послезавтра будет заседание Учёного совета, где будет утверждена рекомендация меня в аспирантуру. Так получилось, что Т. Д. Лысенко не зная лично меня, очень поддержал меня в этот период.