Мой жизненный путь

Дж. Г. Макай выражал свое жизненные взгляды и в стихотворениях. Друзья считали их поучительными, теоретическими, т. е. нехудожественными. Мне же эти стихотворения очень нравились.

Судьба привела мои переживания, связанные с Дж. Г. Макаем и Штирнером, к тому, что мне пришлось погрузиться в мир мыслей, ставший для меня духовным испытанием. Мой этический индивидуализм воспринимался как чисто внутреннее переживание человека. Когда я его разрабатывал, я был далек от того, чтобы положить его в основу какого-либо политического воззрения. В этот период, около 1898 года, моя душа с ее чисто этическим индивидуализмом должна была ввергнуться в пропасть. Из чисто внутренне-человеческого мой индивидуализм должен был стать чем-то внешним. Эзотерическое должно было уклониться в сторону экзотерического.

Лишь после того как в начале нового столетия мне удалось описать мое переживание духовного в книгах "На заре мистики"[151] и "Христианство как мистический факт", "этический индивидуализм", пройдя испытание, возвратился на свое прежнее правильное место. Но испытание и здесь проходило так, что эта уступка внешнему не имела для сознания никакого значения. Оно протекало непосредственно под контролем этого сознания и благодаря этому могло принимать те формы выражения, в которые я облекал сказанное мной о социальных вопросах в последние годы прошлого столетия. И все же следует противопоставить известным, кажущимся слишком радикальными высказываниям другие, чтобы получить верную картину.

Прозревающий в духовный мир обнаруживает, что его собственное существо лишается глубины, когда ему приходится высказывать мнения, воззрения. Он вступает в духовный мир не с абстракциями, а в живом узрении. Ведь и природа, которая является чувственным отображением духовного, выдвигает не мнения или воззрения, а являет миру свои формы и их становление.

Внутренняя подвижность, приводившая в волнение все мои душевные силы, — на этом основывалось тогда мое внутреннее переживание.

Моя личная жизнь во внешнем мире приносила мне тогда удовлетворение благодаря переезду в Берлин семьи Эунике, где я мог жить, окруженный постоянной заботой, после того как мне пришлось испытать всю горечь проживания в собственной квартире. Дружба с фрау Эунике вскоре переросла в гражданский брак. Только это будет сказано здесь о моих личных делах. В "Моем жизненном пути" я упоминаю о моей частной жизни, только если это касается хода моего развития. Проживание в доме Эунике давало мне возможность создать прочное основание для моей внутренней и внешней жизни. Впрочем, личные отношения не подлежат представлению общественности. Они ее не касаются.

Мое духовное развитие совершенно независимо от каких-либо личных отношений. Я уверен, что оно протекало бы подобным же образом при совершенно ином укладе моей частной жизни.

При всей напряженности моей жизни того времени на мою долю выпала и постоянная забота о существовании "Магазин фюр литератур". Несмотря на все испытываемые мной трудности журнал мог бы стать популярным, если бы я располагал материальными средствами. Но журнал, который мог выплачивать крайне умеренные гонорары и не доставлял мне никакого материального обеспечения, не мог стать широко известным. В момент перехода в мои руки он издавался небольшим тиражом и, конечно же, процветать не мог.

Издание "Магазин фюр литератур" доставляло мне постоянную заботу.

Глава двадцать восьмая

В это тяжелое для меня время правление Берлинской общеобразовательной школы для рабочих обратилось ко мне с предложением взять на себя преподавание истории и искусства "речи". Социалистические связи, в которых состояла эта школа, сначала мало меня интересовали. Передо мной стояла благородная задача — учить уже зрелых мужчин и женщин из рабочего сословия. Ведь среди "учеников" молодежи было мало. Я объявил правлению, что если возьмусь за преподавание, то буду излагать ход исторического развития человечества исходя из собственных воззрений, а не в стиле марксизма, который был принят в социал-демократических кругах. Правление не изменило своего желания.

После поставленного мной условия меня перестало беспокоить то, что школа эта была основана старым социал-демократом Либкнехтом (отцом). Для меня школа состояла из мужчин и женщин из пролетариата; мне не было никакого дела до того, что большинство из них были социал-демократами.

Однако я должен был считаться с образом духовности моих "учеников". Мне приходилось использовать непривычные для меня до сих пор формы выражения. Нужно было вникать в формы понятий и суждений этих людей, чтобы более или менее быть понятым ими.