Моя Аврора

Рори сама осмотрела машину, как и полагалось перед одиночным вылетом. Действительно, двухместный космобилле лишь тем и отличался от одноместного, что между кабиной пилота с двумя креслами и хвостовой камерой находился промежуточный отсек с одним спальным местом, пищевым контейнером и медицинской нишей.

Сердце гулко отмеряло удары, подобно хронометру ведя отсчёт стартовым минутам, дыхание перехватило. Рори застегнула шлем под подбородком и постаралась выровнять дыхание, когда космобилле завибрировал, снялся с леерной стойки, освободился от захватов и вырвался из ангара, постепенно наращивая скорость.

Глава 10

Эгинхард наблюдал за лацертидой, затаившись поблизости. Он знал, что вот она — цель Креаннона, а точнее средство. Квазар понимал, что расположения княгини Дэнобар ему всё равно не добиться и даже не мечтал переманить её у брата. Вместо этого Эгинхард прикидывал, с какого расстояния ему удастся провернуть кое-что другое… И сам с восторгом ужасался своей задумке.

«Теряю форму», — сердито подумал он.

Да ещё эти хуманидские судёнышки его раздражали.

Кто бы ни создал астроморфов, он явно жестоко посмеялся, наделив человеческими эмоциями взрывную имиторную субстанцию, состоящую из астеронов, фотостеронов и энергосвязующих компонентов. Пусть имитация, но такая качественная.

Они всё-таки ему надоели! Мельтешили и мельтешили перед ним. Эгинхард вспомнил, как, гуляя однажды в лесу, наткнулся на муравейник… Он пытался уловить смысл в их бесполезной суете… Он мог уничтожить их одним выбросом, одним дыханием…

И ещё кое-что тревожило квазара. Когда он шёл в лабораторию, чтобы принять взвешенную смесь зевсия и карбодия… Чтобы облегчить себе процесс перехода в фокальный режим, то есть, стать маленьким, чёрным и быстрым… Так вот, когда он пробирался в лабораторию, то неудачно столкнулся в галерее с придворными дамами под предводительством старшей фрейлины Латрисы — чёрной дыры… Если обычно группу хуманидских женщин сравнивали с цветником, то астроморфических соотносили с созвездием…

Дамы почтительно присели в реверансах, и принц хотел благосклонно пройти мимо, но ему не дали. Латриса поприветствовала квазара, заступив ему дорогу:

— Ваше высочество…

И подвела к нему юную прелестную звёздочку.

— Это Феба, Эгинхард. Новенькая, но у неё значительный потенциал.

— Ваше высочество, — фрейлина смущённо улыбнулась и поклонилась ему.

Эгинхард сдержанно кивнул ей, беспардонно оглядел с головы до ног. Она замерцала под его изучающим взглядом и сделала новый реверанс. Квазар перевёл тяжёлый взгляд на чёрную дыру.

— Отойдём-ка, Латрисс.

Схватил её за локоток, отвёл в сторонку и прошипел:

— Это что ещё за новости?

— А что такое, Ваше высочество?.. Эгинхард.

— Опять за своё? Задумала очередное сватовство?

— Ох, Харди-Харди, — Латриса прищёлкнула языком и укоризненно покачала очаровательной головкой в завитушках. — Разве не понимаешь? Тебе давно пора жениться, нарожать деток со своей принцессой и вдобавок завести с десяток, а то и больше, наложниц, чтобы упрочить положение. Подумай, сколько новых звёзд ты можешь наплодить.

Словно тень набежала на лицо Эгинхарда.

— А ты не путаешь меня, случайно, с моим папашей?

Дыра пожала плечами, ослепительность коих подчёркивало украшенное жемчугом декольте, и непринуждённо раскрыла веер. Обмахнулась несколько раз под сумрачным взором квазара.

— О, я знала, Харди, твоего отца, когда была совсем молодой звездой, а он пылким голубым гигантом, — она мечтательно улыбнулась. — И не помню, чтобы меня хоть в чём-то разочаровало наше знакомство.

— И ты туда же, — сквозь зубы процедил Эгинхард, смерив её презрительным взглядом.

Дыра усмехнулась. Их с квазаром слишком многое связывало, и от его презрения ей ни холодно, ни жарко. Перебесится, перегорит, успокоится и снова будет любезен.

— Так что, Харди? Да или… О, нет! — она распахнула глаза и скорчила кислую гримасу. — Неужели ты до сих пор влюблён в Эмму?

«Проклятье!»

При упоминании об Эмме Эгинхард сжал кулаки. И вдруг на миг испугался, что Креаннон использует её, заставив эволюционировать, чтобы самому переродиться… Но, нет… Страх моментально улетучился. Квазар слишком хорошо знал своего братца. Эмма — самый прекрасный и драгоценный бриллиант в короне Креаннона, и он ни за что им не пожертвует, хотя бы ради того, чтобы вечно мучать Эгинхарда. Когда-то Эмма и Эгинхард любили друг друга. Эмма… его давняя возлюбленная и Эмма — звезда раздора.

— Нет, — ответил принц, чересчур напряжённо. — Я не люблю её, больше… Ступайте, куда собирались, Латрисса, а я в ближайшие световые часы буду занят.

Галантно поклонился дамам, и они снова присели в реверансах, а Эгинхард быстренько удалился. Когда фрейлины подняли от пола глаза, квазара и след простыл…

И вот теперь он прятался в засаде. Совсем недолго, но от скуки принялся следить за суетящимися корабликами хуманидов…

Его план был таков.