Моя бабушка курит трубку

Ветер падет на прокуренный снег,И взгляд превратит воду в огонь.Где мы просочимсяВ воронки столицИ разбросаем усталые рукиНа черных перинах ночей.Но что мы сможем понять?Но что мы сможем сказатьО городах, о городах,Где после дождя дымится асфальт?Зажмурив глаза и замкнув на замок,В отрезок ужав единицу пространства,Пустые пропасти ртов,Что пахнут могилойЗа лживой оградой

Акрополей наших отцов.Но что мы сможем понять?Но что мы сможем сказатьО городах, о городах,Где после дождя дымится асфальт?Меня видели вчера, танцующим степ,На раскаленной игле.Я зарезан на рейде в районе БорнеоВ пьяной драке на корабле.Я тот человек, кто получалЗаздравную чашу из рук палача.Я выпускал электрический токОдним поворотом стального ключаВ города,Где после дождя дымится асфальт.Где взгляд, как приказ

Для начала движенья.А бритва является символом веры.А точка отсчета вселенной —Всего лишь бумага и формула букв.Я встретил вчера старика —Он умел глотать огонь.Он умел предсказывать судьбу.Но он ничего не знал,Но он ничего не зналО городах, о городах, о городах,Где после дождя дымится асфальт.

Окно на окраине

Мелкий дождь стучит по крышам,По деревьям, по углам.Русый мальчик еле дышит,

Прислонил ладонь к губам.Напевает за оконцемВетер тихие слова.Только сумрак,И к японцам до утраСбежало солнце – огневая голова.Грусть и трепет расставанья,За спиной часы: тик-так.И от теплого дыханьяНа стекле вспотел пятак.Гривой туча за оконцем,А под нею звезд канва.Только ветер.И к японцам до утраСбежало солнце – огневая голова.Грустный мальчик тянет пальчик,

На реснице спит слеза.Он рисует рот и носик,И японские глаза.Дождь и сумрак за оконцемДа под тучей звезд канва.Только ветер,И к японцам до утраСбежало солнце – огневая голова.Дождь и сумрак за оконцем,Да под тучей звезд канва.Дворник-ветер,Но японцем на стеклеСмеется солнце – огневая голова.

Песни с окраины

За окошком месяц май