Моя богиня

Мы шли уже часа два, и даже не прошли половины пути, потому что постоянно срабатывали ловушки: то ножи вылетали, то земля исчезала под ногами, то неожиданно вылетали огромные железные шары и другие остро режущие предметы. Думаю, если бы не жезл, то нас давно бы в салат пошинковали. Фантазия у Проказника ещё та! Вот не повезло Гелиосу с парой. Я ему вчера об этом раз тридцать точно сказал, а он постоянно говорил, что его любит и то, что он совсем не трус, даже захотел вернуться к ящерам, чтобы показать, что их не боится. А что, я только был за. Правда, надолго Гелиоса не хватило, он пошел обратно, признаваясь, что трус. Потом у него возникла сумасшедшая мысль: он должен стать нормальным мужиком и пошел к русалкам. Я, конечно, остался в лагере, а то Хель бы меня разорвала на кусочки. Вернулся Гелиос через час и сказал, что провалил миссию, не выйдет из него нормального мужика. Я посочувствовал и забрал у жены карман, достал ещё по бутылке рома, и тут Гелиоса снова понесло избавляться от фобии. В этот раз мы дошли до ящериц, ящерицы вовсю были заняты соблазнением своих самок.

— Я вас больше не боюсь! — проорал Гелиос и тогда я понял, что это была плохая идея. Конечно, Гелиосу нужно было не так эффективно перед ящерами кричать, особенно когда те пытаются соблазнить самочек. Безусловно, ящеры разозлились и пытались Гелиоса сожрать, но друг, вместо того, чтобы бежать, наоборот, кидался на них. И тогда я зарекся больше с Гелиосом не пить. Ну его, я лучше один — пару стаканчиков и спать. Мне пришлось устранять конфликт. Пришли к тому, что ящерицы сидели с нами и распивали ром. Вы когда-нибудь видели, как ящерицы сидят на жопе и пьют? Я тоже нет, постепенно шок прошел, и мне пришлось, договариваться оставить Гелиоса живым. Ох, дальше я помню смутно, вроде ящеры стали жаловаться на мир Проказника, что здесь никакой жизни нет. И кто меня тогда за язык тянул? Да, я им предложил переехать жить в наш мир. Вот интересно, топрикены обрадуются? А Хель? Вот этого я боялся больше всего, когда проснулся и все вспомнил, ведь ящериц я запихал в пространственный карман.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Что ты сделал? — прорычала Хель.

— Лео, я же говорил, не думай об этом, — застонал Гелиос.

А о чем я должен думать, извините, когда перед моей женой летают всякие ножи, да у меня сердце скоро остановится.

— Вот сейчас из лабиринта выйдем и поговорим, господа алкоголики, — прорычала Хель.

Хель

Нет, это надо было додуматься, ящериц запихать в пространственный карман, и что я теперь с этим делать буду? И куда их поместить? У меня топрикены с ума сойдут от ужаса. Мне тьмы что ли мало? Хотя ладно, дома я — Богиня, поэтому быстро ящерам мозги вправлю и правилам поведения научу так, что они ещё проситься будут к Проказнику. Это меня маленько отрезвило, гнев стал исчезать, но вдруг, когда я поднесла посох к правой стене лабиринта, кто-то его схватил.

— Отдай, — произнес кто-то из стены.

— Не отдам, — сказала я.

Нет, это мой посох, почему я должна его отдавать?

— Это мой посох! — прорычала я, и, главное, помочь попросить Лео не могу, его темной силой ударит, почему тогда существо, которое тянет, не бьет?

— Отдай, я голодный, — сказали с другой стороны.

— Мой посох есть нельзя, — прорычала я.

— Почему? Тут столько магии, что у меня слюнки текут, — раздался голос.

— Ты вообще кто? — спросила я, продолжая тянуть посох на себя.

— Меня Федор зовут, — ответил голос.

— Федор, отдай посох, он мой, — сказала я.

— Не отдам, ты себе другой возьми, а этот мне оставь, — сказал Федор.

— Может я тебе просто еды дам, а ты мне посох отдашь? — спросила я, и Федор перестал тянуть посох на себя, только все равно не отпускал.

— А что у тебя из еды есть? — деловым голосом спросил Федор.

— А что ты хочешь? — спросила я.

— Ммм, мясо есть? — спросил Федор.

— Есть, — выдохнула я.

— Хорошо, давай сюда мясо, — с сожалением сказал Федор и отпустил посох.

— Лео, дай мясо, — прошептала я, и муж вытащил тарелку с разными мясными нарезками.

— Как тебе отдать? — спросила я.

Неуютно общаться со стеной, честное слово. Вдруг из стены вылезла крохотная зеленая ручка, наверное, даже меньше, чем у новорождённого ребенка. Я положила на ручку тарелку со страхом, что ручка сломается от тяжести тарелки. Но нет, как только я положила тарелку, рука быстро затащила ее в стену, и раздалось чавканье.

— Вкусно, извиняюсь, но тарелку я тоже съел, — сказал Федор.

— Федор, а ты кто? — спросила я.

— Я тебе уже сказал свое имя, — ответил Федор.

— Я помню, я про то, кем ты являешься? Стеной? Или лабиринтом? — спросила я.

— Я — создатель лабиринта, — гордо ответил Федор. — И у меня к вам претензия: сколько можно оставаться живыми? Я устал активировать ловушки, за вами бегаю, с самого начала, вон, даже проголодался.

— А может, ты перестанешь активировать ловушки? — предложила я, показывая мужчинам молчать.

— Как это так? Не положено, — важно ответил Федор.

— А если я тебе еды дам? Ты же не наелся? — спросила я Федора.