Моя чужая

Я почувствовал, как холод одолевает мое тело, и меня нехило начало лихорадить. От молчания Штайна я стал сам не свой, меня начало трясти от собственного бессилия и полной бесконтрольности ситуации.

Пока Штайн пытался откашляться, я схватил трубку телефона и тут же начал набирать номер, который помнил наизусть.

— Лена, ты где?.. Ну же, милая, отвечай… — шептал я, пытаясь не смотреть на Виктора.

Долгие гудки доводили меня до чертиков, пока я не услышал вибрацию в собственном доме. Тем временем Штайн вытащил из кармана штанов телефон, который вибрировал от… моего звонка.

Я подбежал к мужчине и взял того за грудки, прорычав прямо в лицо:

— А ну соберись и скажи мне: где Лена?! Почему телефон у тебя, мать твою?! Штайн ты или кто!

Он ненадолго прикрыл глаза, а затем отшвырнул от себя мои руки с непонятно откуда взявшейся силой и полетел обратно на диван. Виктор явно был под таблетками, но вскоре он заговорил, и я забыл обо всем.

Обо всем забыл.

— Вчера Лена пропала.

— И что? — усмехнулся я, чувствуя нервные дерганья сердца, — почему полицию не поднял? Прокуратура? Поиски? Как это — пропала? Сбежала что ли? Ко мне захотела прилететь, может? — вопросы сыпались один за другим, я перебивал Штайна и выдвигал все более новые изощрённые варианты, однако на все мои предположения Виктор лишь качал головой, заставляя леденеть мое тело еще больше.

Я не мог поверить в то, что могло произойти что-то ужасное, но последние варианты, что я произнес, даже мне самому показались собственным бесполезным утешением, и в один момент где-то внутри меня вдруг эхом раздалось «она не вернется сюда… никогда». В груди начало печь, как в аду.

— Ты послушай, не перебивай, — прохрипел Штайн, откашлявшись и достав что-то маленькое из кармана, похожее на флешку, — Лена пропала вчера днем, и я сразу же начал поиски, организовал группу. Но уже вечером мне прислали видео. Ты прости, Захар, я не покажу тебе это видео…

— Какое видео? — выдохнул я, наступая на Штайна, а у самого сердце, кажется, вылетело из груди, оставляя большую зияющую дыру.

Он действительно был под наркотой. Его зрачки были расширены, язык заплетался, мешая нормальной и адекватной речи, руки его не слушались.

Флешка выпала из трясущихся рук Виктора Штайна.

— Прости, но Лены больше нет, Захар. Она наложила на себя руки или ее убили… я не знаю! После того, что с ней сделали, я почти уверен: ее выкинули, чтобы она приехала к тебе после всего этого, но она наложила на себя руки, я уверен!

— Ты что несешь?! — взревел я, делая шаг к Виктору и выхватывая злополучную вещь из его трясущихся рук, — тебе за сорок лет, а ты херню такую придумал! Немедленно говори, где моя невеста! Говори! — схватив за рубашку, я с силой встряхнул Виктора, — где невеста?! Где Лена?!

— Услышь меня. Завтра похороны. Гроб будет закрыт, она сгорела…

Я застыл, крепко сжимая челюсти, а затем кинул Штайна на диван со всей силой.

— Ублюдок Беляев похитил ее вчера утром, а к вечеру в почтовом ящике у меня уже лежала эта флешка. Он изнасиловал ее со своим дружком, а затем… я не знаю, кто устроил там поджог…

С каждым произнесенным словом я понимал, что дыра образовалась у меня не тогда, раньше, она образовалась сейчас — после каждого зверского слова Штайна, который рубил меня по кускам.

— Убей меня, Захар. Прикончи… — услышал я мольбу из уст здорового мужика и понял, что это конец.

Это конец!

Я не понимал, что со мной происходит. Перед глазами начало двоиться, но я пытался устоять на ногах и не грохнуться на пол. Пройдя к своему ноутбуку, я тут же раскрыл его, и пока томительно долго этот сукин сын включался, я чувствовал, как спирает дыхание. Расстегнув несколько пуговиц у горла, я с яростью распахнул рубашку, делая долгожданный вдох. Пуговицы полетели на пол, но все было неважно: ноутбук, наконец, издал проклятый писк и включился. Дрожащими руками вставляю флешку в свой ноутбук, попадаю не с первого раза. Может быть, к счастью. Наконец, попал. Заработало. Меня покосило в сторону, и я успел поймать убитый, прикованный к потолку взгляд Штайна, который был ни жив, ни мертв.

— Ты городишь херню, Виктор, — прошептал я, едва найдя глазами один единственный файл. Я глубоко вдохнул, но легкие, словно, сжались до мизерного размера, — ты обколот наркотой, Виктор, какого хера я должен тебе верить… ты совсем из ума выжил после смерти брата… даже слушать тебя не хочу, — шептал я, судорожно нажимая по клавишам, а смех Штайна настиг меня врасплох.

Безумный смех.

Смех, который сменился картиной в ноутбуке…

— Максим, ты снимаешь это?- послышался гнусный смех за кадром.

— Какая ты красивая соска.

Я слышу голоса, которые ранее никогда не слышал. Как и эту фамилию — Беляев.

— Ублюдок! — кричит Лена, за что тут же получает пощечину, — они убьют вас, мой дядя и мой жених убьют вас! — она зарыдала, пытаясь встать, вывернуться, убежать, — ненавижу, ненавижу!

Ракурс становится ближе, и я вижу заплаканное лицо Лены…

Сердце бешено колотится в груди…