Моя чужая дочь

Роберт окинул взглядом зал магазина. Флора во всем разнообразии – от нежно благоухающих полевых цветов Англии до пряных тропических экземпляров. Эрин была бы в восторге. Любовалась бы яркой палитрой красок; замирая от восхищения, трогала бархатистые лепестки или глянцевые листочки. Роберт невольно ухмыльнулся, представив, как она ахает и хлопает в ладоши.

– Чем могу помочь, сэр?

Роберт вздрогнул – не заметил, как рядом возникла продавщица-блондинка. Хорошенькая, отметил он. Мистер Кинг явно питал слабость к женской красоте.

– Хочу послать цветы жене. – Краем глаза Роберт видел, что Кинг – если это Кинг – еще не расстался с телефонной трубкой.

– Что-нибудь конкретное? – Блондинка улыбнулась игриво – флирт с клиентами, очевидно, значился пунктом в контракте – и указала на букет, составленный из одних только, на взгляд Роберта, лекарственных трав. – Рекомендую. Незаурядно и в последнее время входит в моду. По желанию клиента композиция может быть подобрана на основе лаванды или даже розмарина, в сочетании с другими травами. На кухне смотрится восхитительно. Или желаете что-нибудь экзотическое? Бамбук с лилией восточной, к примеру?

Блондинка умолкла в ожидании его выбора, но Роберт был занят совсем другим – приглядывался к Бакстеру Кингу.

– Дайте фрезии. Два букетика, – наконец сказал он и шагнул к прилавку.

Лилово-оранжевый клоун, любовник Эрин, был в каком-нибудь метре от него. Роберт втянул носом аромат его одеколона и скрипнул зубами: не Эрин ли выбирала запах? Физиономия Кинга, мало того что багровая, так еще и оспинами изрыта, а одна щека, до самой шеи, обезображена шрамом от ожога. Под пристальным взглядом Роберта хозяин магазина закудахтал в трубку – у этого фигляра и смех соответствующий, – обнажив редкие желтоватые зубы. Продавщица тоже подошла к прилавку и, мягко отстранив Роберта, открыла журнал заказов.

– Когда доставить цветы? – На фоне своего урода-босса девушка казалась еще очаровательнее.

– Завтра.

– Как зовут вашу жену?

– Эрин Лукас, – повысил голос Роберт, умышленно назвав прежнюю фамилию жены и не отрывая глаз от Бакстера. Сейчас он чувствовал себя актером эпизода, свистнувшим ключевую реплику главного героя.

Блондинка взяла ручку, но прежде, чем она успела что-либо записать, Бакстер Кинг закруглился с разговором и лег животом на прилавок.

– Салли, детка, я сам оформлю заказ. Летите, птички мои, освежите вместе с Элисон товар на уличных стойках. – Жестом отослав помощницу, Кинг поднял взгляд на Роберта: – Эрин Лукас? Душа моя, цветы для Эрин Лукас?

Всего несколько слов – а Бакстер Кинг словно врос в землю, став еще ниже ростом. Дурацкая клумба на аляповатой рубашке вмиг засохла, пухлые щеки и ладошки скукожились, как сосиски-гриль, серые глаза заволокло тоскливой пеленой дождя, а между оспинами рябого лица вспыхнули сотни пунцовых прожилок.

– Верно. Цветы для моей жены. – Роберт демонстративно вскинул голову, расправил плечи. И снял очки.

– Что с ней? Она в порядке? Заболела?! – Бакстер Кинг суматошно побарабанил пальцами по губам и вцепился в бороденку. – Неужели я пропустил ее день рождения?

Роберт фыркнул, придавив Кинга тяжелым взглядом. Распластав ладони на прилавке, подался вперед:

– Эрин здорова. И до ее дня рождения время еще есть. А цветы я ей посылаю просто так. Потому что хочу дарить ей цветы. Потому что люблю ее.

– Уф-ф, утешил, котик! – Кинг облегченно выдохнул и нашел в себе силы улыбнуться. – Но почему фрезии? Нельзя слать Эрин

фрезии – нет, нет и нет! – Бледная улыбка засияла в полную силу, и цветочник, просеменив из-за прилавка, сунул Роберту ладонь с кустиками шерсти на пальцах. – Бакстер Кинг. Душа моя, а ты не иначе как Роберт? Наслышан, наслышан.

Застигнутый врасплох, Роберт ответил на рукопожатие и безмолвно – поскольку онемел от наглого признания Кинга в связи с Эрин и поскольку тот трещал без остановки – двинулся в обход зала, внимая лекции о вкусах собственной жены.

– Лично я выбрал бы для Эрин геликонию, – разливался цветочник. – Вот хотя бы «мексиканскую золотую». Умопомрачительно хороша в высокой вазе, увитая бусами. Или же возьми несколько веточек красного имбиря, мальчик мой. Дорогая, правда, штука до ужаса – из Пуэрто-Рико выписываю. – Бакстер звучно шмыгнул и утер нос ладонью. – Но Эрин того стоит!

– Благодарю. Я останусь при своем мнении. Фрезии, будьте любезны, – с металлом в голосе произнес Роберт.

– А как же геликония?! – Бакстер Кинг отступил на шаг, театрально подбоченился и вздернул брови. Обветренные губы сложились в горизонтальный вопросительный знак, водянисто-серые глаза молили Роберта передумать – и он едва не согласился на геликонию.

– В день знакомства я подарил ей фрезии. – Нет уж, в этой битве цветов победа останется за Робертом. – Я хорошо знаю свою жену. И могу вас заверить, что она будет рада букетику фрезий.