Моя девушка на выходные (СИ)

Ольшанский расслабленно откинулся на спинку кухонного уголка, неторопливо пил горячий чай (развёл меня на листовой, который я берегу для особых случаев), и украдкой наблюдал за мной.

Я жевала пиццу. Тоже расслабленно. Я бы сказала с упоением. Вот, что мне действительно нравится в Ольшанском, что с ним не нужно переживать о том, как выглядишь со стороны. Не нужно следить за своими действиями и словами. Не помню ни одного случая, чтобы мажор кого-то упрекнул за неприличное поведение. Он принимает людей такими, какие они есть и не парится. По-моему, это круто.

— О чём задумалась, Меньшикова? — подперев голову кулаком, поинтересовался он.

— О том… — запихала последний кусок в рот, прожевала и вытерла уголки губ. — О том, какой ты дурак, думаю.

— Неправда, — усмехнулся он. Протянул руку и убрал с моей щеки крошку. — Ты думаешь, какой я невероятный и в тайне восхищаешься мной.

Скептически вскинула бровь и взяла стакан с колой.

— Восхищаюсь тем, какое у тебя самомнение. Даже завидно стало, — невозмутимо сделала глоток и облегчённо вздохнула. — Спасибо, всё было очень вкусно. А теперь, добро пожаловать на выход, — и встала, собираясь убрать со стола.

Ольшанский глянул в окно.

— Не выйдет. Этот тип ещё здесь. У тебя есть выпить?

— Серьёзно? — возмущённо нахмурилась. Поставила тарелки в раковину и взяла тряпку, чтобы вытереть со стола, но лучше отлупить этого наглого гада.

— Эй? Ты чего это задумала? — насторожился мажор, чувствуя неприятности на свою хорошенькую мордашку.

— Воспитывать тебя буду, — пригрозила многозначительно.

— Не надо меня воспитывать, — выползая из-за стола, запротестовал он. — О, винишко!

Увидел-таки… ничего от проныры не спрячешь.

— На годовщину не допили? — откупоривая бутылку, поинтересовался флегматично.

— Это вторая бутылка, — хмыкнула, вытирая стол. — Бокалы там, — указала на шкафчик, сполоснула тряпку и бросила её на край раковины. — Наливай, я в душ, веди себя прилично.

— А подглядывать можно? — донеслось насмешливое вслед.

Вот бестолочь, а казалось бы, взрослый парень.

Смирившись с тем, что так просто от Ольшанского мне не избавиться, взяла чистые вещи, полотенце и отправилась в ванную. Когда вышла, Ольшанский уже перебрался в комнату и оккупировал пол своей наглой задницей.

— Садись, — обрадованно позвал и похлопал на место рядом с собой. — Я тут фильм прикольный нашёл.

Вытирая волосы, опустилась рядом и вытянула ногу, опираясь спиной на диван.

— Что за фильм?

Ольшанский медленно повернул ко мне голову.

— Так просто? — прищурился недоверчиво. — И даже не выгонишь?

— Я могу передумать, — произнесла ровно и потянулась за бокалом с вином. — Мой?

— Твой, — усмехнулся он и нажал на «плей»…

В кинотеатре мы смотрели фантастику, а тут Ольшанский выбрал лёгкую комедию, не пошлую, а больше семейную. И кажется, я уже видела этот фильм, но всё равно смеялась, ощущая лёгкость и умиротворение.

Алкоголь приятно туманил разум и расслаблял мышцы.

— Больше пить не буду, — протянула сонно, откидывая голову назад. — Завтра рано вставать. А в понедельник тренировка.

Ольшанский допил вино и поставил пустой бокал.

— Кстати. Почему ты ходишь в старых бутсах? Где новые?

— Новые? — нахмурилась непонимающе. — О чём ты?

— Э-э… — Ольшанский, кажется, тоже завис. — А Димон тебе не подарил разве?

— А должен был? — вопросительно вскинула бровь. — Та-ак… — протянула воинственно. — С этого места поподробнее, пожалуйста.

— Да я… — Ольшанский взъерошил волосы и натянуто улыбнулся. — Просто подумал, что он тебе подарит бутсы, твои ведь… забей, короче. А что он тебе подарил?

Смутилась и отвела взгляд.

— Не спрашивай.

— Оу… — понимающе выдохнул этот гад. — Только не говори, что он подарил тебе бе…

— Замолчи! — воскликнула, закрывая поганцу ладонью рот. — Не смей! Даже не думай!

Ольшанский бессовестно ржал. Дёрнул головой и скользнул по мне томным взглядом.

— Детка, ты почти сидишь на мне верхом, почему бы нам не переместиться на кровать?

— Ну ты и… придурок! — ударила кулаком в плечо и быстро оказалась на ногах. Собрала пустые бокалы, прихватила недопитую бутылку вина и поспешила в кухню. Щёки предательски пылали, а сердце чаще забилось в груди, и мне это ох как не понравилось. Так не должно быть!.. это ненормально испытывать такую реакцию на Ольшанского.

Упёрлась лбом в холодную дверцу холодильника и вздохнула. Надо выпроводить его. Срочно!..

Ополоснула лицо холодной водой в надежде немного протрезветь и вернулась в комнату. Ольшанский спал.

Он переполз на диван и по-детски подложил руку под щёку, поджав ноги. Вздохнула и сунула ему под голову подушку, достала из комода плед и укрыла.

— Ух… так бы и придушила, — пригрозила шёпотом.

Погасила свет, сняла спортивки и заползла в кровать под прохладное одеяло…

Проснулась, что удивительно, не от звона будильника, хотя у нас сбор в девять утра, а от того, что на мне лежит что-то тяжёлое, и мне конкретно так жарко.

Разлепила веки и попыталась сфокусировать сонный взгляд. Рядом мирно сопел Ольшанский, а его наглая рука и закинутая на меня нога придавила к кровати, не давая нормально пошевелиться.