Моя Дилор

И еще неплохими суммами была одарена Ситчикова уже не как хлопкороб, а как кадровый деятель, достигший и на этом поприще завидных высот, о чем следует сказать поподробнее.

Дело в том, что, воюя с критиканами и правдолюбцами, добился Пороговский небывалой цифры кадротекучести — сорока процентов. Как тут быть? Не одного руководителя повергла бы такая цифра в смятение, но легко справился с ней тандем Пороговский — Ситчикова, взяв на работу тридцать шесть совместителей без трудовых книжек. Почти девять незаконных тысяч было им выплачено, но лес-то рубят — щепки летят!

…В раздумье удалились компетентные посетители. И правда, какие славные, интеллигентные люди трудятся на почве мясного усовершенствования, с какой отвагой защищают родное учреждение! Так ли уж виновны они в том, что ни одна их тема по механизации работ в мясной промышленности республики не внедрена, что тем самым внесли они нулевой вклад в Продовольственную программу?

Да постойте, почему же нулевой? А разве то, что создана прочная кормовая база для семидесяти сотрудников института, не достижение?!

РАСПРАВА

Эта история произошла в одном из городов Ташкентской области. Впрочем, почему «произошла»? Тянется она до сих пор, а начало ей было положено шесть лет назад.

…Входя в дом, снимай обувь — таков старинный узбекский обычай.

Этот обычай очень неудобен для бандитов, которые хотят проникнуть в дом под видом добропорядочных электриков, озабоченных показаниями счетчика. Действительно, если придется бежать, не всегда выкроишь время для обувания.

Так получилось и в нашем случае.

Двое бандитов, представившись электриками, зашли в дом Рахимы Джабаевой. Сняли обувь и показания счетчика. Потом, угрожая ножом и пистолетом, они стали бить Джабаеву, требуя денег. На крики Рахимы прибежала ее невестка, Рано Джабаева, и тоже закричала. Поняв, что дело сорвалось, грабители пустились наутек. Впопыхах один оставил свои ботинки — черные, сорок второго размера, с резинками вместо шнурков.

Дочка Рахимы вызвала милицию. Оперативный дежурный капитан Суннатов передал по телефону о разбойном нападении. На место происшествия срочно выехали участковый инспектор Г. Ханджаров и начальник отделения уголовного розыска М. Нардажиев. Позже прибыла оперативная группа, в составе которой были следователь Булатов и заместитель начальника отделения уголовного розыска Алимов.

…Суд состоялся. Преступник был осужден на два года лишения свободы. Им оказался бывший начальник угрозыска капитан Нардажиев.

— Ну и ну! — скажет читатель. — Бандит под личиной милиционера! Оборотень! Страшное дело…

Успокоим читателя — нет, не бил Нардажиев женщину в область живота, не совал ей под нос дуло пистолета. В течение пяти дней он вел поиск преступников, пока заместитель начальника ОВД Махмудов не приказал прекратить дело.

Бандитов — Анатолия Юна и Сергея Яковенко — поймали на другом деле, и в ходе допроса они признались в нападении на Рахиму Джаба-еву. И вот тогда капитан Нардажиев был обвинен в укрытии преступления— так как не было о нем записи в книгах учета сообщений и преступлений. Не было составлено протокола на месте происшествия. Собственно, не оказалось никакой документации.

Позвольте, а разве можно заниматься поиском преступников и одновременно укрывать преступление? И что же это за «укрытие», если капитан Алимов забрал с места происшествия те самые черные ботинки сорок второго размера и в тот же день на разводе-инструктаже информировал личный состав, показав ботинки и описав приметы преступников? И это в присутствии начальника ГОВД Муратова и его заместителя Махмудова!

Потерпевшая Рахима Джабаева отказалась подавать заявление в милицию.

Из показаний Анатолия Юна: «В указанном доме мы с Яковенко Сергеем ничего не взяли, но там — знаю со слов Рустама, одного из «наводчиков», — были деньги в большом количестве, более ста тысяч, плюс ко всему в большом количестве бриллиантовые кольца и серьги… Со слов Рустама мне также известно, что в том доме продавали опий не менее 20 рублей за один грамм».

Нет никаких оснований не верить бандитам. Возможно, боясь их мести, Рахима наотрез отказалась писать заявление в милицию. Ее поддержал муж, Джабаев. Мало того, они отругали дочь за звонок по «02».

Итак: звонок в милицию не зарегистрирован, преступники ничего не взяли, поймать их не удалось, и потерпевшая не желает выносить сор из избы. Заведи дело — оно и «повиснет». И Махмудов устно приказывает прекратить розыск. А спустя два года уверенно говорит о том, что ему ничего не было известно о преступлении. Значит, спрос с начальника угрозыска. И ответственность только его. Все складывается очень удачно.

Из объяснения Махмудова: «Нардажиев и Ханджаров о данном случае руководству ГОВД не доложили».

Из объяснения Алимова: «Я с Нардажиевым и следователем Булатовым на месте происшествия не был».

Из объяснения Суннатова (чьей прямой обязанностью было зафиксировать вызов милиции): «Сообщение о преступлении я не принимал».