Моя долгожданная любовь

На заре ливень перешел в моросящий дождь, и Джима вдруг осенило. Он направил Пекоса к полянке в долине, которую они с Брайони облюбовали как укромное местечко и где они провели так много тайных, счастливых часов в любовных утехах. Она называла эту полянку местом их рандеву, особым местечком, которое они оба так любили. В мглистом сером утреннем свете он обнаружил два оголенных ствола дубов, облепленных льдом, и его сердце забилось сильнее. Может… может, каким-то чудом, волей случая он найдет ее там. Может…

Он слез с коня и, спотыкаясь, прошел вперед, с трудом ворочая головой, чтобы не упустить ничего из виду. Все вокруг было мглистым, мокрым, промерзшим. Никого не было видно.

Джим в отчаянии застонал и уселся между двумя дубами. Он зарылся лицом в руки, укрываясь от ветра, который с воем и свистом бил в его усталую грудь.

Где она могла быть? Куда она девалась? Джим чувствовал себя так, словно ему разорвали все внутренности. Натруженные мышцы болели. Он едва мог передвигаться, но знал, что надо продолжать. Нельзя отказаться от поисков. Он обязан найти ее.

Пошатываясь и опираясь одной рукой о ствол дуба, Джим поднялся. Закрыв глаза, он представил залитое слезами лицо жены, каким оно выглядело в комнате Руби. «Я всегда буду любить Джима Логана, — шептала она, и эти слова ножом резали его сердце. — Но вопрос заключается в том, что я не знаю, куда он делся».

— Брайони! — взревел он, раскинув в стороны руки. — Куда ты сама девалась? Куда? Куда?

Но его слова подхватил ветер и унес куда-то в сторону. Ему никто не ответил.

Глава 9

Когда военный отряд индейцев из племени шайенов вернулся в свой лагерь, их встретили радостные соплеменники. Радость в связи с успешным возвращением храбрецов с кучей украденных коней сопровождалась облегчением, обусловленным тем, что воины выдержали бурю. Кроме того, когда группа шайенов, презрев ледяные порывы ветра и мокрую слякоть, вышла навстречу возвращающимся братьям, возникло любопытство и неприметная напряженность в отношении пленницы, привезенной отрядом. Индеец по прозвищу Быстрый олень стащил окоченевшую женщину с пони и подтолкнул ее к своему типи[11], гордый радостным улюлюканьем, которым встречавшие приветствовали его подвиг. Его не удивило, что по большей части их восторг относился к лошади, на которой ехала женщина, когда он пленил ее, ибо мало кто из шайенов, прекрасных наездников, когда-либо видел такого грациозного и великолепного жеребца, как этот. Вот это трофей! А женщина? Ну, это должен решить Быстрый олень. Поскольку он захватил ее и привез в лагерь на своем пони, то он мог по желанию либо сделать ее своей рабыней, либо убить. Как только у него появится возможность рассмотреть ее, судьба пленницы определится.

Из груди Брайони вырвался стон, когда индеец поднял полог типи и втолкнул ее внутрь. Она растянулась на голой земле, чуть не задев костер, разложенный по кругу в центре жилища. Ее щека была оцарапана камнем. Промокший плащ запутался у нее в ногах, когда она упала, что помогло ей не угодить в огонь. Со всем проворством, на которое она была способна, девушка перекатилась в сторону и подняла голову, чтобы разглядеть высокого храбреца с походной раскраской на лице, стоявшего над ней.

Шайен представлял собой устрашающее зрелище в одеянии из шкуры бизона и головном уборе с перьями; его медного цвета лицо было расчерчено полосами ярко-красного цвета. Темными, напряженными глазами он оглядывал белую женщину, лежавшую на полу его типи, и во взгляде его была суровость, которая никоим образом не могла унять явный страх на лице пленницы.

Брайони поднялась на колени, кутаясь в плащ в беспомощной попытке согреться. Она с опаской отодвинулась, когда воин внезапно бухнулся на землю рядом с ней; затем она увидела, что он раздувает огонь. Она всхлипнула, наблюдая, как он подбросил в костер заранее собранную кучку коры. Горячие языки пламени поднялись вверх, и она чуть придвинулась к огню, пытаясь согреть дрожащие от холода конечности. Девушка подозрительно озирала индейца, отчаянно стараясь совладать с паникой, охватившей ее с той самой минуты, когда она натолкнулась на отряд по дороге из города на ранчо.

Все случилось невообразимо быстро. Она изумленно обнаружила, что ее преследуют, затем что ее стащили с седла и что ее уволокла с собой в ночь банда, состоящая из почти дюжины дико голосивших, безумно раскрашенных индейцев.

И вот она здесь. Мокрая, промерзшая, изнуренная до предела, она оказалась в типи наедине с этим высоким молчаливым храбрецом, который следил за каждым ее движением, как если бы ждал предлога для того, чтобы убить ее. Брайони попыталась успокоиться и поразмыслить. Убьет ли он ее, изнасилует или предаст мучениям? Ужас охватил ее душу. Она смотрела на индейца, пытаясь найти хоть чуточку человеческой доброты в этом грубо выделанном, угловатом, так ужасно раскрашенном лице, но видела лишь неприязнь.

Внезапно индеец протянул руку и привлек ее к себе, чуть ли не на колени. Она попыталась выкрутиться, но он удержал ее, грубо вцепившись одной рукой в ее волосы.