Моя дорогая

И всё у них, все сообщения шифровались подобным «деловым» образом, Георгий и Ольга прекрасно друг друга понимали. Причем в телефонной записной книжке Георгия Ольга числилась как Ольга Витальевна Казанина, то есть под своим именем. И в этом тоже заключалась определенная предусмотрительность. Никаких «Любимая», «Котик», «Оля», «Ольга» и прочих сентиментальных глупостей, способных вызвать катастрофу. Никаких «Иванов» или «Сидоров», «Коля» или «Автослесарь». Если Варвара вдруг вздумает проверить телефон мужа и позвонит «Сидорову», а ей отзовется женский голос, что тогда?!.. А вот громоздкое и вежливое имя-отчество-фамилия само по себе говорило о том, что где-то там, на другом конце невидимых телефонных связей, существовала какая-то там скучная официальная дама.

Ольга уже находилась в съемной квартире – стандартной, но вполне достойной по многим показателям, не вызывающей ужаса у брезгливого, придирчивого гостя (а именно таковыми и являлись Ольга с Георгием). Жилище напоминало номер в отеле, после каждого гостя хозяйка тщательно прибиралась, меняла белье, мыла и чистила все. Впрочем, и цена за такие услуги была немаленькой… Через полчаса в дверь позвонили.

Ольга открыла дверь.

– А вот и я, детка, – Георгий вошел и обнял ее.

От него пахло одеколоном, свежевыглаженной рубашкой и еще чем-то таким, приятным, мужским, говорящим о чистоте и здоровье.

– Час назад позвонил Блинов, я думал, не сумею вырваться… – пробормотал Георгий, уткнувшись лицом Ольге в шею.

– Я ждала тебя. Я так соскучилась! Я бы умерла, если бы ты не пришел! – вырвалось вдруг у Ольги.

– Детка, не пугай меня! – шутливо, но тем не менее с нотками тревоги в голосе произнес Георгий.

– Ах, это я так… Вина не стала покупать, ну кто же пьет с утра? Хочешь кофе и блинчиков? Я сама их сделала.

– О да! – обрадовался Георгий. – Я как раз не успел позавтракать. – Хотел заскочить в… – он произнес название известного кафе, – но смотрю, по времени не успеваю.

– И чем же мои блинчики хуже фирменных, от французского ресторатора? Или кто там у них кухней заведует? Не могу понять… – проговорила Ольга.

– Твои – сделаны с любовью, – торжественно произнес Георгий.

Он ел, Ольга смотрела на своего возлюбленного, болтала какую-то чепуху: про соседку Надю, ее бывшего, про тополиный пух и несносных клиенток… Потом спохватилась:

– О, прости, что я голову тебе морочу! У тебя как дела?

– Да как-как… Опять на дачу ехать. А я эту дачу просто ненавижу. Скука смертная! Два часа в пробке – и комары, комары!

Георгий отставил пустую чашку, вымыл руки.

– Ну, идем, – тихо произнес он.

– Идем.

В комнате они разделись, Ольга нырнула под свежую, пахнувшую специальной стиральной отдушкой простыню.

– Я тоже чуть не умер, веришь ли, без тебя… – пробормотал Георгий, целуя Ольгу.

– Только не торопись, – через некоторое время нетерпеливо потребовала она.

– Нет-нет, я не… – он застонал. – Как ты это делаешь, детка?

– С любовью! – на миг отвлекшись, засмеялась она.

– О да!..

Они знали друг друга наизусть, но повторение пройденного им не надоело.

– Вчера были в гостях, у крестной…

– И?..

– Да, да… А там Климт на стене. Чуть притормози, вот так.

– Кто такой Климт? А, это известный художник! – вспомнила Ольга.

– Да. Еще. И вот так. Этот его известный «Поцелуй», картина. Не оригинал, конечно, постер, но превосходный. О-о!..

– А-а!.. – Ольге показалось, что она теряет сознание.

Несколько минут они лежали без сил, постепенно приходя в себя.

– И что Климт? – наконец, спросила Ольга.

– Я говорю, увидел картину Климта, называется «Поцелуй». Копия ты – девушка на картине. И я вспомнил тебя. И еще там мужчина нарисован, кажется, он на меня похож. Мужчина целует девушку. У меня было чувство, что меня сейчас все разоблачат, увидев этот постер.

Ольга улыбнулась, поцеловала Георгия в плечо. Сейчас, без очков, возлюбленный уже не выглядел таким угрожающе солидным, в его «обнаженном» взгляде читались нежность и беспомощность.

– Ты лучше всех, – прошептала Ольга, провела пальцем по его губам.

– Детка… Ты такая милая! – с нежностью отозвался Георгий. – И за что мне такое счастье? Я тебя не достоин.

– Почему – не достоин? Ты – мой принц. Я тебя ждала всю жизнь.

– Детка, мне пятьдесят один, шестой десяток, по сути. Я на двадцать лет старше тебя. Еще немного – я превращусь в старика. А тебе еще жить и жить, цвести…

– Значит, ты собираешься со мной расстаться в скором времени? – напряглась Ольга.

– Не хмурь свой чудесный лобик, – Георгий поцеловал ее, – не то морщинки появятся. Ты сама меня оставишь.

– Нет. Нет, никогда. Ты ведь не собираешься меня бросать?

– Никогда. Если бы я мог… я бы за великое счастье… чтобы мы вот так, как сегодня, и до скончания жизни… Моей, разумеется.

– Если ты умрешь, умру и я.

Они обнялись порывисто и замерли.

– Ты ведь знаешь, что я не могу ничего изменить, – печально произнес Георгий.

– Знаю и ничего не требую.

– Ты моя милая…

– Гоша…

– Да? – рассеянно отозвался возлюбленный и приподнялся на локте. – Ты мои часы не видела? Все время боюсь забыть, это подарок, вдруг Варя заметит и спросит… А, вот они, на столике…

– Гоша, а если бы я родила?