Моя драгоценная гнома

Я забилась в уголок, скрывшись за какой-то драпировкой, болтающейся на стене, и затаилась, досадуя и на себя, и на запах сирени, который так глупо привел меня в пустую комнату. А вдруг… а вдруг это было сделано феей специально? Как знак, что мне не надо вмешиваться в судьбу принца Дагобера?

Но позволить ему вот так умереть? Нет, нет! Я вспомнила его поцелуи и сердце у меня задрожало от печали и сладости. Вспомнилось, как он приласкал меня, скользнув пальцами в вырез лифа…

Подарок феи!

До сих пор я не нашла времени, чтобы посмотреть, что она подарила мне на прощание. Дагоберу ответили на три вопроса, а что припасено для меня? Я сняла бархатный мешочек, на ощупь развязала его и вытащила что-то маленькое, весомое, холодное… Странный предмет был плоским с одной стороны и выпуклым, как полусфера, с другой. Гладкий, но по краям я почувствовала какие-то острые выступы. Что это?! И как это может помочь в борьбе с ведьмами?

Я крутила подарок и так, и эдак, подносила к губам, прося помочь — но все тщетно. В конце концов, я засунула его обратно в мешочек, крайне раздосадованная. Подарок оказался бесполезным, но мне хотелось надеяться, что фея знала, что делала, и подарок покажет себя позже. В самом деле, пока я еще не нахожусь в безвыходной ситуации — могу вполне обойтись и без помощи феи. Надо только подождать.

Сев на пол, я прислонилась спиной к стене и приготовилась ждать.

Мне показалось, прошел час, и два, и три, и что ночь уже давно на исходе, а вокруг по прежнему были тишина и темнота. Сон подкрался и обнял меня так мягко, что я даже не поняла, что сплю. Я вдруг увидела, как Дагобер вошел в комнату, зажег свечу и поманил меня за собой. Но ноги не слушались, и я не могла ни побежать за ним, ни позвать, потому что снова онемела. «Они снова заколдовали меня!» — подумала я с ужасом, и тут же между мною и Дагобером встали сестры-розы — но не прекрасные, а кривляющиеся в ужимках, строящие гримасы, и от этого по-настоящему уродливые, как столетние ведьмы. «Мы рады! Мы рады!» — верещали они на разные лады. А Дагобер уходил все дальше, и огонек свечи уже казался крохотной искоркой в темноте коридора. Я потянулась за этим огоньком, собрав все свои силы, и… проснулась.

— Мы рады, что вы решили переменить мнение о нас, — услышала я медоточивый голос Белладонны.

— Что же поделать, если мой племянник уже решил все? — ответил мужской голос с оттенком грусти.

Герцог! Дядя Дагобера!

Я затаилась под скрывавшей меня драпировкой, вся обратившись в слух.

— Мне остается только подчиниться его решению, — продолжал тем временем герцог. — Но есть небольшая проблема…

59

— Проблема? Какая же? — наивно спросил нежный голос, и я узнала Розалинду.

— Принц еще не выбрал, кому он предложит сердце и корону, — дядюшка сокрушенно пощелкал языком, а потом раздалось противное кваканье — жаба Жабыч тоже участвовала в разговоре. — И я прекрасно его понимаю. Как решить, какой из двух цветов прекраснее, если прелести их одинаковы?

— Но ему придется сделать выбор, — сухо произнесла маркграфиня.

— Да, придется, — согласился герцог, — ведь жениться двух девушках он не может, это так же нелепо, как жениться на гноме, — он засмеялся, но его никто не поддержал, и смех герцога перешел в смущенное покашливание. — Принц сам говорил мне, что не знает, кого выбрать. Возможно, жребий…

— Жребий? — презрительно произнесла Белладонна, — мы кто, по-вашему? Племенные кобылы? Чтобы разыгрывать нас в кости?

— Белла, — осадила ее маркграфиня.

— Я тоже считаю, что это неправильно, — засуетился дядюшка. — Но выбор крайне, крайне сложный. Любая из ваших дочерей, леди Гортензия, может стать украшением королевского дома… Поэтому-то я и предложил вам встретиться, чтобы обсудить…

— Ну и что вы предлагаете? — маркграфиня говорила сурово, словно шоркала напильником — так что даже у меня каждый нерв дрожал, что уж говорить о герцоге.

— О! Только не надо опять швырять меня в стену! — испуганно затараторил он. — Это больно, между прочим.

— Не сомневаюсь, — подтвердила маркграфиня. — Так что вы хотели предложить? Не тяните время, если не желаете снова… познакомиться со стеной поближе.

Я медленно-медленно отвела драпировку, выглядывая одним глазом.

Леди Гортензия сидела в кресле за столом, и передвигала туда-сюда зажженный светильник. По одну сторону от нее сидела Белладонна, по другую — Розалинда. Герцог стоял перед ними, подобострастно заглядывая в лица ведьм, а противная жаба ёрзала на его плече.

— Да все, собственно, просто, — еще больше засуетился дядюшка принца. — Вы сами решите, кто больше подходит Дагоберчику, а я поговорю с ним, и заставлю его поверить, что это он сам определился с выбором.

— А вы хитрец, как я погляжу, — холодно заявила маркграфиня.

— Ну что вы, леди, — смутился герцог, — просто стараюсь действовать в интересах своего племянника. Вобщем, надеюсь, вы меня поняли, — он поклонился и попятился к выходу. — Тогда я оставляю вас. Вы уж тут решите, между собой, — он толкнул задом дверь. — Надеюсь на вашу помощь, дорогие леди! — закончил он уже из коридора.