Моя драгоценная находка

– Все! Считай, что молчание о твоей последней выходке – мой тебе прощальный подарок, – его голос сочился издевкой.

– Что? – растерянно переспросила девушка.

– Я вообще не вижу смысла нашего разговора. Ты слышишь исключительно себя. Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Просто не желаю тебя больше видеть.

До чего необычные у обоих имена…

– Но Раин! – девушка, не выдержав, разрыдалась в голос и упала на колени. Я позавидовала грации Вески. Доведись мне быть на ее месте, колени расшиблись бы в кровь о камни, однако девушка так изящно опустилась к ногам мужчины, будто всю жизнь только этим и занималась. – Ты не можешь! Я же всегда одного тебя любила, поддерживала, заботилась. Ни разу не изменила, хоть за мной и увивались толпы поклонников. Все, что я делала, делала ради нас с тобой, нашего будущего.

Я повнимательнее присмотрелась к мужчине, загораживающему алый диск солнца. Обзор не очень, но в общих чертах видно. Хорош, чего уж скрывать. Выше Вески на две головы, худощавый, но при этом с рельефными мышцами. Замысловатого кроя холщовые штаны и жилетка на голое тело. Волнистые темные волосы пострижены так, что чуть прикрывают кончики ушей. Крупный нос, плавно закругляющийся к кончику. Взгляд так и прилипал к словно нарисованному лицу… Однако идеальную картинку портил отвратительный характер.

Заплаканное девичье личико, поднятое к Раину, и сложенные в мольбе тонкие руки растрогали бы даже статую. Но не возлюбленного бедняжки. Тот безучастно стоял, уставившись в даль.

Неподвижностью и отсутствием мимики – ну, кроме неуместной улыбки на ярко очерченных губах – он вызывал ассоциации с гранитным памятником. Бррр. Меня передернуло от холодного взгляда огромных черно-синих глаз. Неприятный тип, несмотря на внешнюю привлекательность. Окаменевший не только телом, но и душой.

Перед глазами встала похожая сцена, где я умоляла Никиту опомниться и не бросать меня. Жизнь рушилась на глазах. Размазывая по щекам слезы, я никак не могла поверить, что муж решил променять меня на другую. Разве так бывает? Ты готова пожертвовать всем ради любви, а тебя выкидывают, словно мусор.

Оказывается бывает. И не только в моей жизни.

Меня охватило нестерпимое желание стукнуть этого ледяного болвана по макушке и защитить нежную и трогательную в своих чувствах девушку. Ненавижу! Всех смазливых мужиков ненавижу! Считают, что им все позволено, раз уродились на свет чуть посимпатичнее остальных? Уууу! Самовлюбленные пряники. С виду привлекательные, на вкус сладкие, а чуть увлечешься – вмиг проявят свою подлую натуру в виде лишних кило и депрессии.

Я настолько увлеклась рефлексией, что пропустила окончание разговора. Веска резко поднялась на ноги, прошипев непереводимые ругательства, и бросилась в мою сторону.

Ура! Наконец-то я смогу показаться и попросить о помощи, не нарываясь на нападение Чуда.

Я дала задний ход. Так, почему не получается вылезти из кустов? Что-то держит меня сбоку, и с этого тоже. Ох, ешки-матрешки, шипы!

Я задергалась из стороны в сторону, но, кажется, застревала в зарослях куста все больше. Попытки пробраться вперед также не увенчались успехом. Подобное могло случиться только со мной!

– Помогите! – заголосила я, совершенно позабыв об угрозах Чуда. Впрочем, если бы даже вспомнила, вряд ли могла испугаться сильнее, чем участи пришпиленной бабочки, распятой в центре колючего растения.

В моей голове рисовались ужасные картины высохшей на солнце мумии, которую находят люди через много-много лет в древнем кустарнике. Было страшно. И очень неудобно находиться в раскоряченном положении.

Хряп! Я дернулась, почувствовав ощутимый кус за свое мягкое место, неприлично торчащее из зелени. Закон подлости! Чудо воспользовался моей беспомощностью и начал-таки дегустировать, не дожидаясь, пока я отдам концы.

– Живая я еще, живая! – Дергала я ногами, пытаясь отогнать гадкое животное и дать понять, что меня нельзя жрать так нагло. Во всяком случае пока. Но бесполезно. Уж больно привлекательной оказалась моя филейная часть тела для проглота. Зубы Чуда смыкались сильнее и тянули укушенное к себе. Вот же засада! До чего обидно стать кормом в неполные двадцать семь.

Далеко не сразу до меня дошло, что небольшими подвижками я выскальзываю из цепкого плена шипов. Не может быть! Ощутив каплю забрезжившей свободы, я принялась с удвоенным старанием помогать Чуду вытаскивать меня наружу.

Хуже всего пришлось с волосами. Шляпа осталась в кустах, а пучок развалился и прядки запутались в ветвях. Прощаться с шевелюрой, пусть даже и голубого цвета мне совсем не хотелось. Желька со смеху помрет, если увидит меня лысой. Нет уж. Пришлось старательно вытягивать из растения свою прическу практически по волоску. Но я смогла! Не без помощи моего – с некоторых пор – спутника, зубами и носом справлявшегося с шипастой ловушкой лучше меня самой.

Свобода!