Моя фамилия Павлов

Меньше чем за два месяца экранировали 119 танков Т-28, все они были включены в войска Ленинградского военного округа. Также с Украины были переброшены 10 танков Т-35.

В итоге 23 октября 1939 года СССР объявил Финляндии войну. Хоть немцы уже и закончили с Польшей, мы не успели раньше начать с финнами, но все равно на открытое вмешательство они не пошли, хотя исподволь всячески помогали финнам, вопреки заключенному с СССР договору, но особой роли это не сыграло. Осенние дожди закончились, температура упала до легкого морозца, но снега пока почти не выпало, хотя леса уже стояли голыми.

Наши войска перешли в наступление. Наступать по подмерзшей земле было легко, и финнам приходилось несладко. Снега, который замедлял бы продвижение Красной армии и помогал маскироваться финнам, еще практически не было, зато листва с деревьев и кустов уже облетела. Достаточно легко прорвав приграничные силы финнов, механизированная колонна наших войск продвигалась по лесной дороге. Первым шел исполин Т-35, как-никак, а танк прорыва, вот его и пустили первым.

Выстрел финской противотанковой пушки за шумом многочисленных моторов никто не услышал и даже не увидел отсверк выстрела, но шедший первым Т-35 внезапно замедлился и, проехав с десяток-другой метров, остановился. С его кормы сначала потянулась тоненькая струйка дыма, которая быстро превратилось в густую, а потом показались и языки пламени.

Экипаж быстро покинул танк, вот только не всем удалось остаться живым и невредимым. Как только танкисты полезли из люков бронированной машины, из леса раздались выстрелы, и несколько бойцов упали.

Потом снова сверкнул выстрел, который уже увидели многие, и шедший за Т-35 БТ-7 взорвался, когда от попадания бронебойного снаряда сдетонировала полная боеукладка танка. Следовавший следом Т-28 шустро повернул сначала свою левую пулеметную башню и открыл огонь по засеченной цели. В этот момент снова выстрелила финская пушка, и Т-28 сотряс удар, но танкистам повезло. Пробив экран, снаряд тем не менее слегка изменил свою траекторию и потому срикошетил от основной брони танка. В этот момент орудийная башня наконец повернулась в нужную сторону, и грянул выстрел Т-28. В то же время по расположению финского «бофорса» открыли огонь и другие танки, которые были в колонне, а также бронетранспортеры. После чего местонахождение финского орудия скрылось в огненных разрывах.

Однако с финской стороны стреляло не одно только противотанковое орудие, также огонь велся из нескольких пулеметов и многочисленных винтовок. Бойцы с начала боя мгновенно покинули бронетранспортеры и залегли вдоль дороги, только штатные пулеметчики из экипажей остались на месте. Они открыли огонь на подавление противника, и десант стал медленно двигаться в сторону финнов. В течение буквально пары минут были задавлены как противотанковая пушка, так и пулеметы. Финны отступили, оставив на месте засады уничтоженное орудие и четыре разбитых «максима», но главное они сделали.

Т-35 стоял и горел как раз перед большим оврагом. По бокам были здоровенные камни, один чуть ли не с небольшой домик, вот танк и заткнул своим корпусом проход между ними, а переехать через овраг можно было только тут. В этот момент от пожара рванул боезапас Т-35 и две башни, основную и переднюю орудийную, сорвало с места и отбросило в сторону. Быстро оттащить громадину тяжелого танка было невозможно.

В течение месяца боев были потеряны все десять Т-35, причем особой роли в ходе боевых действий они не сыграли, зато экранированные показали себя с самой лучшей стороны. Конечно, были и среди них потери, но не очень большие, зато они очень хорошо подходили для борьбы с финской пехотой. Опасность для Т-28 представляли только противотанковые пушки, а ружья, как финские, так и шведские, оказались почти бессильны против них. Учитывая небольшое количество противотанковых орудий, общие потери оказались не такими большими. Вот для Т-26 и БТ противотанковые ружья представляли большую угрозу, так как достаточно легко пробивали их броню[25].

Глава 6

5 ноября 1939 года, Карельский перешеек

Комбриг Петр Степанович Пшенников, командир 142-й стрелковой дивизии, только вчера получивший новое звание, рассматривал в стереотрубу укрепления линии Маннергейма, к которым его дивизия вышла вчера. Настроение комбрига было ни к черту, и его можно было понять. Сегодня он получил приказ от командующего 50-м стрелковым корпусом комдива Гореленко завтра штурмом занять финские доты. Пшенников не был дураком и отлично понимал, что в сложившейся обстановке он просто потеряет всю свою дивизию в бесплодной попытке захватить вражеские позиции без всякого толка. Правда, в своем приказе Гореленко упоминал сначала дождаться каких-то «Костоломов» и только потом идти на штурм. Что еще за «Костоломы», ломал себе голову Пшенников.