Моя фамилия Павлов

На третий день, подтянув резервы и немного разведав русские позиции, немцы при поддержке артиллерии пошли в атаку. Только и эта попытка с треском провалилась: сначала по ним отработали установки залпового огня, а затем к этому процессу присоединилась и артиллерия с минометами. Через десять минут интенсивного обстрела вперед пошли танки, а сразу за ними – бронетранспортеры. Поскольку в этот раз немцы атаковали на большей площади, то и плотность нашего огня была намного меньше, но и этого хватило, тем более что вслед за ними в контратаку пошла бронетехника. КВ и Т-34 выбивали уцелевшие немецкие танки и подавляли немецкие полевые пушки, а бронетранспортеры и бойцы добивали немецкую пехоту.

В итоге немецкая атака закончилась полным разгромом, но и мы увлекаться не стали, я командиров мехкорпусов с самого начала так накрутил, что они, продвинувшись вперед километров на пять, повернули назад. Главное, что немцы опять основательно получили по своей наглой арийской морде. В принципе я мог бы тут держаться достаточно долго, но обстоятельства сложились так, что не все тут зависело от меня.

Еще в прошлом году на заседании Генштаба я предупреждал о ненадежности прибалтов, но меня не захотели слушать. И вот теперь наступила расплата. На юге у Кирпоноса все складывалось более-менее. Хоть он, как и я, отступал, но не было паники и беспорядочных действий. Под Дубно даже нанесли сильнейший удар по немецким танкам, не в такой ловушке, что я устроил немцам у себя, но тем не менее не намного слабей. Не было той кучи разрозненных ударов разных частей под непрерывными бомбежками немецкой авиации и того катастрофического разгрома, когда немцы с минимальными потерями уничтожили намного большее количество наших танков. Пускай часть из них выбыла по техническим причинам, но ведь главное – результат, а он был в пользу немцев.

На этот раз 4-й мехкорпус в полном составе, как паровой каток, прошелся по вермахту, размазав в тонкий блин все, что ему попалось на пути, и теперь Кирпонос уверенно держал фронт, а вот в Прибалтике наши дела шли отвратительно. Пусть и с небольшой задержкой, но немцы уверенно наступали там. Большая часть наших бойцов, набранных в Прибалтике, в лучшем случае просто дезертировала, а некоторые из них даже пошли на службу немцам, видимо все никак не могли забыть своих немецких хозяев[39].

Проблемы в Прибалтике создали угрозу моему Западному флангу, а кроме этого угрожали и Ленинграду. Но все же в итоге мои действия повлияли очень благотворно на командный состав нашей армии, ничем другим я не мог объяснить происшедшее.

6 июля 1941 года, Ленинград

– Добрый день, Маркиан Михайлович. Проходите, садитесь, что вы хотели?

– Добрый день, Андрей Андреевич, я, собственно говоря, пришел к вам за помощью. Вот, посмотрите сами. – С этими словами Маркиан Михайлович Попов, командующий Северным фронтом, разложил на столе Жданова карту. – Здесь отображена последняя обстановка на фронте. Сами видите, Южный и Западный фронты держатся, пускай они отошли от границы, но сейчас достаточно уверенно держатся на линии укрепрайонов. Там все пока достаточно стабильно и нас практически не касается, но вот Прибалтика – другое дело. Немцы там уверенно идут вперед и скоро начнут представлять для нас большую угрозу. Пока не поздно, надо срочно организовывать по реке Нарва укрепрайон, и, кстати, не только там, а и на бывшей линии Маннергейма тоже. Я пока отдал приказ 5-му мехкорпусу из-под Луги передислоцироваться на Карельский перешеек и там на бывшей линии Маннергейма начать устраивать оборону. Про угрозу с финской стороны тоже не следует забывать, а 6-й мехкорпус из Пскова сейчас готовит позиции вдоль реки Нарва.

– Понятно, а я тогда вам зачем?

– Насколько я знаю, ленинградские заводы изготавливают бронекапониры по заказу генерала Павлова, вернее изготавливали, вот и мне они нужны для организации обороны. Я уже реквизировал на Кировском заводе бронированные инженерно-строительные машины, их отправили помогать строить укрепления. Кроме того, мне необходима помощь горожан в строительстве укреплений. В первую очередь – профессиональных строителей, но и просто от крепких рабочих рук я тоже не откажусь.

Жданов не стал раздумывать, угроза Ленинграду вырисовывалась прямо на глазах, а потому лучше заранее постараться ее минимизировать, к тому же от него не требовалось что-то экстраординарное.

– Маркиан Михайлович, я сделаю все, что только в моих силах, вы правы, лучше побеспокоиться заранее. Прямо сейчас я свяжусь со всеми Ленинградскими заводами, которые смогут производить бронекапониры, и прикажу им немедленно приступать к их производству днем и ночью. Также по радио объявим о создании строительных батальонов для строительства укреплений. Думаю, уже завтра народ потянется к сборным пунктам.

– Благодарю вас, Андрей Андреевич, рад, что вы поняли все правильно.

Обрадованный Попов вышел из кабинета Жданова и направился к себе в штаб[40].