Моя история

Одна из лондонских газет направила своего корреспондента вместе со мной в Штаты, чтобы тот постоянно освещал мое турне по университетам и колледжам США. Рой Стокдилл — так звали этого корреспондента — оказался очень приятным человеком и, конечно, как большинство людей на его месте, захотел собственными глазами увидеть, что я делаю. Когда мы летели в самолете, Стокдилл попросил меня согнуть его ключ от квартиры. Я слегка прошелся пальцами по ключу, который лежал на подлокотнике самолетного кресла. Он моментально скрутился. А когда мы прибыли в США, Стокдилл попросил меня сделать то же самое с его ключом от гостиницы, который был намного толще и крепче. Я попробовал, но у меня ничего не вышло. Ключ совсем не гнулся.

У Стокдилла было с собой небольшое зеркало для бритья в крепкой металлической рамке. Он продемонстрировал мне упругость этого зеркала, попытавшись согнуть его руками. Ничего у него не получилось. Тогда я провел пальцем по зеркалу, но тоже без успеха. Мне показалось, что это один из тех случаев, когда ничего не клеится. Я снова вернулся к ключу от гостиничного номера, и теперь он начал гнуться. Так часто бывает: сперва процесс не срабатывает, и только на второй раз что-то получается. Но самое поразительное было впереди. Стокдилл случайно взглянул на зеркало, которое оставил на маленьком столике возле окна. Оно сгибалось. Сгибалось до тех пор, пока не приняло форму буквы «U». Так тоже часто бывает — как бы задержанная реакция. А иногда совсем удивительные вещи происходят. Я провожу пальцем над какой-то определенной вилкой или ложкой, а в это время на столе гнутся другие приборы. Я и сам не знаю почему.

В тот же вечер мы со Стокдиллом отправились поужинать в ресторан, где крутили кино. Но стоило нам сесть за стол, как что-то случилось с проектором и вся пленка покатилась на пол. Клянусь, я не пытался ничего сделать, абсолютно не сосредоточивался. Стокдилл был поражен.

Вместе со Стокдиллом ездил фотограф — Майкл Брэннан, получивший в свое время звание «Британский фотожурналист года». И когда мы были в Маями-бич, я вдруг вспомнил, что в прошлом мне удавалось фотографировать себя, не снимая с объектива фотоаппарата защитного черного колпачка. Я предложил Стокдиллу и Брэннану попробовать так сделать. Они заинтересовались. Брэннан подготовил свой фотоаппарат «Никон», заряженный черно-белой пленкой «Три-Х». Я отснял три рулона пленки, держа фотоаппарат на вытянутой руке, направляя объектив, закрытый колпачком, себе в лицо. После того как заканчивался очередной ролик пленки, Брэннан брал фотоаппарат, вынимал пленку, запечатывал ее и запирал в своем кофре. Я больше к ней не прикасался. Когда они вернулись в Лондон, сразу же проявили пленки. Брэннан не сомневался, что вся пленка окажется чистой. Два ролика пленки, действительно, были чистыми. Но в середине третьей пленки обнаружились две моих фотографии. Конечно, они никогда бы не получили призов на фотовыставках, но тем не менее это были мои снимки.

В воскресенье 2 декабря 1973 года газета «Ньюс оф зе уорлд», имеющая практически самый большой тираж в мире, напечатала эти фотографии на первой странице, назвав их «Чудо-фотографии Ури». Конечно, было много шуму. Газета «Дейли мейл» цитировала фотоэкспертов, утверждавших, что это абсолютно невозможно, поскольку не существует ни физических, ни химических процессов, позволяющих фотографировать с закрытым объективом. Брэннан и Стокдилл твердо стояли на своем, убеждая читателей в том, что никакого обмана здесь нет.

Рой Стокдилл начал свою серию статей такими словами: «Это было потрясающе. Я провел с Ури Геллером невероятную, умопомрачительную неделю. То, что он делает, невообразимо, просто отказываешься верить своим глазам».

А закончил словами: «Ури — это нечто особое. Я видел его за работой. Не существует никаких логических объяснений того, что он делает, и того, что происходит в его присутствии. У меня лично не было никаких оснований заподозрить его в фальсификации. Может быть, есть какой-нибудь фокусник, который может как-то обмануть вашу бдительность и повторить некоторые вещи из тех, которые делает Ури. Но это тем не менее не дает никакого объяснения, почему скручиваются ключи и ложки в тот момент, когда самого Ури рядом нет. Потребуется вмешательство очень умных ученых, чтобы раскрыть всю правду об Ури Геллере».

К этому времени многие научные журналы, описывая феномен сгибания металлических предметов, называли его «эффектом Геллера». Это, конечно, было очень приятно, прежде всего, потому, что ученые становились все более непредубежденными. А это, я вас уверяю, совсем не так просто сделать.