Моя королева

– Дуглас, а что означает «bean nighe»?

Дуглас остановился:

– Почему вы спрашиваете?

– Эйтни произнесла эти слова перед тем, как упасть без чувств.

Дуглас посмотрел на девушку, но ответил не сразу. Наконец он проговорил:

– Это слово на гэльском означает «прачка».

Элизабет удивилась:

– Не понимаю, что так ее огорчило?

Дуглас долго смотрел на нее.

– Вы верите в волшебство, мисс?

Этот вопрос застал Элизабет врасплох.

– Я, кажется, никогда серьезно об этом не думала. Разумеется, я читала о феях и о прочих подобных явлениях. Но ни к какому выводу не пришла. – И тут она поняла, почему он спросил ее об этом: – Это поэтому Эйтни сегодня так расстроилась? Ей показалось, что она увидела что-то, кого-то у ручья?

Дуглас посмотрел на нее.

– В Хайленде существует поверье о призраке, он называется «bean nighe». Считается, что это призрак женщины, умершей родами, и ей суждено до скончания века стирать белье в реке.

– Но я все равно не понимаю, почему это так подействовало на Эйтни?

– Считается, что, когда кому-то является «bean nighe», она стирает одежду тех, кто скоро умрет. Слова, которые повторяла Эйтни, означают: «Твою рубашку, твою рубашку стираю я».

– Значит, Эйтни верит, что призрак, которого она увидела, пел песню, чтобы предупредить ее?

– Да. И она считает, что прачка стирала рубашку Родерика.

Внезапно Элизабет обдало холодом.

– Вот почему вам так хотелось его найти. Но ведь Эйтни знает, что с Родериком все в порядке, что ничего с ним не случилось.

– Но она считает, что ему грозит опасность.

– Это ужасно!

Дуглас остановился и посмотрел на нее.

– Что такое?

Он хотел было ответить, но вместо этого только молча смотрел на нее. Можно ли объяснить, как он восхищается ею, и с каждым днем все больше и больше? Ему не хотелось говорить ей о призраке из опасений, что она отнесется к его словам с презрением или посмеется над ним и над верованиями его народа. Но этого не произошло.

И пока Дуглас смотрел на нее, он понял, что с каждым днем Элизабет становится ему все ближе и роднее.

Дуглас коснулся пальцем ее подбородка. Элизабет ничего не сказала, но он услышал, что она вздохнула и затаила дыхание. Глядя ей в глаза, он видел несколько ипостасей ее личности: благородная леди, ранимая девочка, стесняющаяся признаться в том, что боится темноты, нежная девушка, такая красивая, что он и представить себе не мог, что такие бывают.

Не раздумывая, он наклонился и поцеловал ее.

Еще мгновение – и он пропал.

Глава 18

Дуглас ногой распахнул дверь и прошел через всю комнату к постели, не отрывая губ от рта Элизабет.

Когда он положил Элизабет на тюфяк, набитый свежим ароматным вереском, который сам собрал в это утро, он подумал, что никогда в жизни не видел никого красивее этой женщины… его жены. Ее большие глаза сияли. Она не сказала ни единого слова. Молча она потянулась к нему, ища новых поцелуев.

Дуглас нашарил узел ее платка и развязал его. Ее волосы разлились по ее плечам огненно-золотым потоком. Он поцеловал ее в подбородок, в шею, потеребил мягкую мочку уха. Он высвободил руки из спутанных волос и медленно отвел ее голову назад, чтобы еще раз поцеловать.

Он почувствовал, что ее руки скользнули вверх по его предплечьям, и их пальцы сплелись.

– Мне нужно видеть вас, – прошептал он, проведя рукой по контуру ее лица. Он потянул завязки ее блузки. – Боже милосердный! Как вы хороши!

Грудь у нее была нежная, пышная. Он гладил ее тонкую кожу, теребил сосок, пока он не затвердел и не задрожал, услышал ее стон и свое имя, которое она произнесла шепотом один раз, потом второй.

Это было самое приятное, что он слышал в жизни.

– Закрой глаза, милая, – прошептал он ей на ухо. – Сегодня ночью тебе нечего бояться темноты.

Он развязал шнуровку, стягивающую ее стан, и отбросил прочь ее юбки.

Теперь девушка была почти нагой. Дыхание его убыстрилось, тело запылало при виде Элизабет, лежащей перед ним в одной сорочке. Он стянул с себя через голову рубашку и увидел, как затрепетали ее ресницы. Он наклонился к ней, и его грудь прижалась к ее груди. Он нежно поцеловал ее в нос, а потом снова в губы, глубоким и долгим поцелуем, и почувствовал, что ее тело тает от наслаждения под его ласками. Когда он взглянул на нее, освещенную лунным светом, то увидел, как быстро поднимается и опускается ее грудь; она лежала с закрытыми глазами, остро ощущая нечто такое, чего никогда не знала… но она будет помнить это до конца дней своих.

Дуглас отстранился от девушки. Он может взять ее, это очевидно, и с мучением, которое он испытывал, будет покончено. Он может ласкать ее, упиваться ее нежностью и запахом. Господи, как он жаждет этого! Никогда в жизни не хотел он женщину так сильно. Но как бы ни было сильно его желание, в глубине души он знал, что этого нельзя допустить. Если он поддастся своей похоти, его судьба будет совсем иной. Но можно подарить Элизабет такое наслаждение, что она до конца дней своих запомнит эту ночь, эти ласки… и его самого.