Моя любимая сестра

Сообщение Лизы вызывает у меня озноб. Я перечитываю его со свойственной гриппу дрожью. Скорее всего, этот девичник с Джен уже состоялся. Я вчера была с Келли и сегодня через час должна встретиться с ней на ежеквартальном заседании консультационного совета, которое состоится на нашем складе на Лонг-Айленде. Она планировала мне рассказать?

– Пожалуйста, – говорит Арч, исчезая за дверью холодильника, – никаких телефонов этим утром. Мы же договаривались.

Она выныривает с упаковкой молока. Настоящего молока. От которого на лбу может вырасти третья рука, с гормонами, жирное, в пластиковой упаковке без бисфенола Его Арч купила в магазинчике на углу за $2.99, с буханкой хлеба компании Pepperidge Farm и нарезанной дыней. Дыней! С таким же успехом она могла на завтрак съесть мармеладки. Вы не понимаете, такие женщины, как Арч, – исчезающий вид в городе, где в дешевом дневнике питания пакет порошка и орчату выдают за плотный завтрак. Это одна из причин, почему я с ней.

Телефон гудит от еще одного сообщения от Лизы.

«Джен пригласила ее на сексуальную пижамную вечеринку Лорен.»

А затем приходит еще одно.

«Посмотрим, сможет ли Келли выбить и тебе приглашение ахаха.»

«Вообще-то, я серьезно, БРЕТТ.»

«Нужно, чтобы ты оказалась в одной комнате с другими.»

«Никто не захочет смотреть, как ты весь чертов сезон крутишь педали велотренажера. СКУЧНО.»

«ДАЖЕ ДЖЕССИ.»

Я заношу большой палец, чтобы ответить, но Арч вырывает у меня телефон.

– Тарелки, – ласково приказывает она, когда я начинаю протестовать, – слева от плиты.

Прошло девять дней с тех пор, как Келли с Лайлой заехали в мою старую квартиру, а я переселилась в одну из спален Арч в Верхнем Ист-Сайде, и девять дней с тех пор, как у нас был секс, о чем напомнила мне вчера ночью Арч. Это место как помойка. Грязища повсюду. А еще я дико переживаю из-за Марокко. Но не думайте, что я так легко сдамся. Каждый вечер мы заходим на Streeteasy и ищем на Западном побережье двухкомнатную квартиру в здании с лифтом возле офиса Арч – от шести с половиной до семи с половиной тысяч в месяц. Я заработала 23,4 миллиона долларов и до сих пор не могу себе позволить купить квартиру в этом городе.

Ставлю тарелки на стойку, а Арч кидает на каждую по тосту и посасывает обожженный палец. Мы смотрим на завтрак, затем друг на друга и морщим носы. Тосты цвета сердца Джен Гринберг. Черные, на случай если не понятно.

– У меня час до первой встречи заключенного отца с его новорожденным ребенком, – говорит Арч.

– А у меня пятьдесят пять минут до тестовой поездки на электровелосипеде, который поможет двенадцатилетним девочкам уйти от насильников.

Это наша любимая игра. Кто сегодня сделает больше на благо человечества?

Арч со стуком ставит на стойку банку с джемом.

– Тогда нам нужно заправиться подгорелыми углеводами. Завтрак чемпионов.

Мы несем тарелки к дивану и устраиваемся на нем. Арч вытягивает непропорционально длинные ноги – ее бедра нормальные, но кости голени должны принадлежать музею естественной истории – и подпирает ими мои колени. У Арч тонкие узловатые пальцы ног, как лапки краба, только без мяса, а ногти накрашены красным лаком такого же оттенка, что и логотип SPOKE. Это было сделано, чтобы соблазнить меня, но произвело обратный эффект. «Ты слишком хороша для меня», – виновато подумала я, когда она вернулась домой с разделителями между пальцев.

– Ты знала, что Келли и Джен Гринберг вместе тусуются? – спрашиваю я Арч.

Она убирает с верхней губы крошку, не осознавая, что в уголках рта их еще полно.

– Ты меня спрашиваешь или утверждаешь?

– Спрашиваю.

Арч и Келли дружат, чему я должна радоваться. Многие надеются, что их любимые отлично поладят с семьей. Но я вместо этого нервничаю, даже становлюсь параноиком. «О чем вы разговаривали?» – беззаботно, но с бешено колотящимся сердцем спрашиваю я Арч, когда она возвращается с прогулки с Келли. Возможно, боюсь, что они объединятся против меня, как иногда объединяемся мы с Лайлой против Келли. Возможно, боюсь, что если Арч проведет с Келли достаточно времени, то поймет, как мало между нами связи. Возможно. Возможно.

– Я бы рассказала тебе, если бы знала, – к моему облегчению, отвечает Арч. Теперь можно пожаловаться.

– Ужас, правда? – спрашиваю я.

Арч собирает свои длинные полосы на макушке, зажав резинку между зубами. И когда она это делает, становится заметна наша разница в возрасте. Девять лет. Иногда это ерунда, а иногда очень много.

– Она пытается получше узнать свою новую коллегу по шоу, – говорит она, и черная резинка в ее рту подергивается. – Она знает, что ты не любишь Джен, поэтому, наверное, и не хотела рассказывать. – Арч вздергивает плечом, она не видит в этом ничего страшного. – Оставь ее в покое, Бретт. Она чувствует себя чужой. И просто хочет вписаться.

– Ну она получила приглашение на вечеринку Лорен. Она отлично вписывается.